* * *
Они просидели у Юваны около часа и помогли ей разобрать пряжу для штопки, — при этом руки их время от времени соприкасались. Робинтон профессионально состряпал забавную историю о новичке, впервые в жизни оказавшемся на борту рыболовецкого судна, а Касия попутно излагала свою версию событий.
— Смею вас заверить, леди Ювана, теперь я с куда большим уважением стану относиться к рыбакам, — сказал Робинтон.
Тут послышался звон колокола, призывающего к полуденной трапезе.
— Как ты думаешь, теперь-то Гостол подтвердит право Весны самой водить корабли? — спросила Ювана у Касии, когда они спускались в обеденный зал.
— Насколько мне известно, он остался доволен тем, как Весна подвела корабль к пристани… изящно и аккуратно, — подумав немного, ответила Касия. — И она, несомненно, хорошо знает свое дело. А не для нее ли тот новый корабль, который недавно заложили на верфях?
— Кто ж знает? — поддразнивая сестру, отозвалась Ювана. — Ну, ладно, раз ты наконец-то вернулась, ты теперь поможешь мне подогнать новую одежду для детей?
— Неужто ты все дошила?
— Я не теряла времени даром, пока некоторые развлекались, плавая…
— Развлекались? — возмутилась Касия. — Хорошенькое развлечение — при такой-то погоде!
Слушая их перепалку, Робинтон почувствовал было себя лишним, но тут же строго велел себе не валять дурака. Ну, да, он без ума от Касии. Но это еще не значит, что все ее внимание должно безраздельно принадлежать ему. Быть может, она и вовсе поцеловала его лишь под влиянием минуты. Она ведь так радовалась возвращению домой… Да и вообще, как он сам говорил Гостолу, у Касии хватало воздыхателей. Если так подумать: а что он, арфист-подмастерье, может предложить девушке из благородной семьи?
А потому Робинтон вновь заставил себя с головой уйти в работу и постарался сделать так, чтобы пореже встречать девушку. Но добиться этого было нелегко, и они продолжали встречаться — в коридорах, на лестницах, за трапезами, не говоря уже об уроках. Когда они оказывались за одним столом, Касия, казалось, радовалась его обществу — но столь же приветливо она относилась и к Вальдену, который должен был вскоре принять новый холд, заложенный в лесах неподалеку от Тиллека. Или к Калему — подмастерью из цеха рыбаков; его дом стоял тут же, на склоне, так что Касия, выйдя за Калема, сможет жить рядом с сестрой. А Эмри, скажем, был очень хорош собой и управлял одним из корабельных холдов Мелонгеля. Денег у него хватало, если судить по нарядным одеждам: даже его повседневное облачение было куда пышнее того, которое Робинтон надевал на Встречи. А по вечерам вместо того, чтобы сидеть рядом с Касией, Робинтон должен был играть и петь для других. Самое большее, что ему удавалось, — протанцевать с Касией пару танцев, если Мумолон или Айфор соглашались подменить его. А другие воздыхатели, свободные в это время от дел, могли беспрепятственно наслаждаться ее обществом.
Все это вгоняло Робинтона в уныние. Он продолжал трудиться над арфой. День рожденья Касии приходился на начало весны, и Робинтону хотелось успеть к этому сроку. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы проделывать все требуемые операции с должной тщательностью. Нужно было укрепить деку, сварить клей; нужно было вырезать колки и установить резонаторы, которые позволили бы исполнять различные модуляции и менять тональность. Но вообще-то Робинтон намеревался настроить арфу так, чтобы она звучала в до-мажоре. Потом пришлось ждать, пока прибудут струны, заказанные в Телгаре, в цехе кузнецов — проволоку нужного качества изготавливали лишь там. А потому Робинтон не столько трудился над арфой, сколько смотрел на нее — и думал о том, как она будет стоять у Касии на коленях, а Касия будет прикасаться к ней.
* * *
Похоже было, что всему холду не терпится отпраздновать день рождения Касии вместе с именинницей, а Робинтону отчаянно хотелось повидаться с девушкой наедине и вручить ей арфу. Юноше казалось, что подобный подарок поможет выразить всю глубину его чувств. Но ведь для этого арфа и делалась! Случайному человеку таких подарков не дарят! Если он вручит арфу при всех, его начнут дразнить — и сплетничать о его нежных чувствах. Нежных чувствах? О его любви! А арфа удалась на славу, Робинтон мог сказать это с чистой совестью. Он всегда делал хорошие инструменты — а уж когда вкладывал в работу сердце, так и подавно.
Чтобы не появляться на людях с пустыми руками, Робинтон набрал в лесу ранних ягод. Касия была тронута таким знаком внимания и очень хвалила корзинку, которую Робинтон сплел сам. Ему все-таки удалось сказать девушке несколько слов так, чтобы никто не слыхал: к счастью, в день рожденья всякий желающий мог обнять виновника торжества и поцеловать в щечку. С точки зрения Робинтона, на этот раз желающих набежало чересчур много. Дозволит ли она хоть какую-то фамильярность? Робинтону показалось, что Касия во время дружеского поцелуя на миг приникла к нему. Воспользовавшись случаем, он шепнул, что приготовил для нее особенный подарок, но не хочет вручать при всех. Не согласится ли она заглянуть в его мастерскую?
Касия кивнула — в глазах ее заплясали озорные огоньки — и тихо произнесла: «После обеда». А потом разомкнула объятья и повернулась к следующему желающему ее поздравить. Девушку в Тиллеке любили — и теперь просто заваливали подарками. Весна, например, подарила ей резной гребень собственной работы. Как всегда, было множество отрезов ткани, шарфов, браслетов, Вальден преподнес изящный поясной нож в синих кожаных ножнах. Но наибольшее впечатление произвел подарок от родителей Касии: чудесное праздничное платье нежно-желтого цвета, богато расшитое серебром по вороту, подолу и рукавам. Капитаны морских судов, плавающие вокруг континента по Великому Западному течению, передавали его из рук в руки, и так оно добралось из Мардела-холда, что в Нерате, до Тиллека — за три дня до празднества. Ювана до поры прятала наряд у себя в шкафу.
— Непременно надень его сегодня вечером, — сказала Ювана.
— Нет, не сегодня! — возразила Касия, пробежавшись пальцами по изящной вышивке. — Я приберегу его для Встречи.
— Ну хоть примерь, чтобы мы видели, идет ли оно тебе, — стояла на своем Ювана.
— Хорошо, примерю. Но попозже, — твердо сказала Касия и аккуратно сложила подарки, прежде чем сесть за праздничную трапезу. Как это было заведено, сегодня повара приготовили любимые кушанья именинницы.
— Ну что все так суетятся из-за обычного дня рожденья, — зардевшись, сказала Касия.
— Но это же не чей-нибудь день рожденья, а твой! — возмутился старший из ее племянников.
Робинтону за обедом кусок не шел в горло. Но все-таки нестерпимо длинная трапеза закончилась, и арфист спешно спустился к себе в мастерскую. И принялся мерить ее шагами, ожидая появления Касии.
Когда девушка все-таки появилась, Робинтон заметил, что она немного опьянела.
— Я никак не могла удрать! — сказала она. — Так что ты… ах!
Робинтон не сумел придумать подходящих к случаю слов, а потому просто встал так, чтобы арфа оказалась у него за спиной. Теперь же он сделал шаг в сторону и изящным движением руки — он долго его отрабатывал — указал на инструмент.