— И мой брат!
— Тихо! — прикрикнул кто-то из учеников постарше.
Он вскинул голову и принялся напряженно вслушиваться, не отрывая неподвижного взгляда от пыльного облака, продолжавшего тянуться из отверстия туннеля.
— Произошел несчастный случай? — спросил Зист, уловив на лице Киндана выражение неприкрытого ужаса и потрясение в широко раскрытых глазах.
Именно в этот момент кто-то добрался до сигнальной сирены и принялся крутить ручку; над кемпом и его окрестностями разлился усиливающийся тоскливый вой. И из всех домов одновременно — так вода одновременно протекает через отверстия решетки — выбежали люди и помчались к входу в шахту.
Киндан тяжело опустился на край стола; похоже, у него подкосились ноги.
— Твой отец и братья тоже в шахте, Киндан? — спросил мастер Зист.
Киндан помотал головой — не в знак отрицания, а, видимо, пытаясь прогнать охватившее его оцепенение.
— Да, они там, мастер. Папа — начальник смены, и сегодня он взял с собой Даска, — через силу выдавил из себя Киндан. — Нам нужно всем идти туда помогать, — добавил он, немного помолчав. — Там очень много работы, хотя бы только корзины подносить, чтобы расчистить обвал…
Он встал и поспешил вслед за старшими детьми, которые друг за другом выходили из классной комнаты и спешили ко входу в шахту. Мастер Зист, мало знакомый с жизнью горняцких поселений, раздумывал, что же ему теперь делать. Он увидел в окно, как из дома, держа руки в карманах куртки, вышел Наталон и, сдерживая шаг, чтобы не пуститься бегом, направился к шахте — возглавить спасательные работы. Мужчины и женщины торопливо подносили всевозможный инструмент — ломы, кирки, лопаты, корзины, носилки — ко входу в шахту. Тонкая дымка сажи, поначалу окрасившая небо, превратилась в клубящиеся тучи черной угольной пыли. Первые несколько шагов по направлению к шахте Киндан сделал очень медленно, но потом мальчик словно опомнился и припустил со всех ног. Мастер Зист обвел взглядом классную комнату. Здесь не осталось никого из старших учеников, которые могли оказать полезную помощь взрослым, ведущим спасательные работы. Джофри, уезжая, не сообщил ему, что должен делать арфист в такой вот ситуации. Мастер Зист решил, лучше всего будет, если он займет младших детей, чтобы те не путались под ногами у взрослых, и поспешно принялся рассаживать учеников по местам. Через окно он видел группу горняков — одни с факелами, другие с лампами, — направлявшихся в шахту.
— Мастер Зист, мой папа тоже работает в этой смене. Можно я тоже пойду?
Девочке вряд ли сравнялось восемь, да и ростом она была совсем крохотная. Зист попытался представить, чем она могла бы помочь взрослым, но так ничего и не придумал.
— Тебе назначили какое-нибудь личное задание? — спросил он самым мягким голосом, на какой был способен.
— Она еще слишком маленькая, — уверенно заявил один из мальчиков. — И я тоже. Чтобы разрешили помогать, нужно, чтобы исполнилось восемь Оборотов. И вырасти повыше, чем Сула.
— Я могу помогать. Моя мама многому-многому научила меня, — с большим достоинством ответила Сула. — Сие учила ее, а я смотрела.
Зист знал, что мать Сулы была одной из целительниц кемпа. Он подошел к ребенку и мягко усадил девочку на место.
— Я уверен, что ты сможешь оказать взрослым большую помощь после того, как они узнают, что случилось. А до тех пор ты должна остаться здесь. — Он легонько, успокаивающе сжал хрупкое плечико и направился к своему столу.
Он решил преподать детям одну из новых обучающих баллад, которые привез с собой. К тому же в этой ситуации музыка помогла бы детям успокоиться. Увидев, что наставник достает гитару, дети перестали болтать и уставились на него. Правда, некоторые всё еще продолжали поглядывать через плечо на окно, откуда был виден вход в шахту.
Со своего места мастер Зист хорошо видел Наталона, который спорил с Тариком и одновременно жестами поторапливал людей, входивших в шахту. Горняки несли инструменты или катили ручные тележки, в которых обычно вывозили из шахты добытый уголь.
«Неужели случился обвал? — спрашивал он себя. — Но ведь Киндан сказал, что с его отцом был Даск. Всему миру известно, что стражи порога обладают превосходным обонянием, благодаря которому обнаруживают загрязненный воздух намного раньше, чем его начинают чувствовать люди».
«Загрязненным воздухом» горняки называли взрывчатые газы и газы, вызывающие у людей удушье, — и те, и другие были в одинаковой степени смертоносны.
Проиграв вступительные аккорды, Зист начал балладу, стараясь держаться и петь как можно веселее, чтобы отвлечь детей от мыслей о несчастье. Но едва только дети сосредоточились на нем и тексте баллады, как сирена издала три громких продолжительных вопля, и дети снова бросились к окну.
Приблизившись к входу, Киндан прежде всего увидел Даска. Сердце у него упало. Даск ни за что на свете не оставил бы Данила, разве что тот строго-настрого приказал уйти… или их разъединило обвалом.
— Даск, где Данил? Где он? — спросил Киндан, подойдя поближе.
Бока стража порога были ободраны, из глубоких порезов сочился ихор, заменявший стражам кровь. Даск часто-часто мигал, пытаясь защитить глаза от мучительно яркого для него утреннего света. Затем страж повернулся и быстро направился к входу. Киндан рысцой последовал за ним.
— Что случилось? — спросил он на бегу.
Даск повернул голову, посмотрел на Киндана и издал звук, обозначавший понятие «загрязненный воздух».
— Почему же ты не предупредил их? — возмутился Киндан.
Даск испустил раздраженный блеющий звук, а потом другой, осмысленный звук, означавший «быстро».
— Это случилось слишком быстро? — переспросил Киндан. Страж порога кивнул.
Уже в начале туннеля Киндан отчетливо учуял едкий запах газа, а уже через несколько шагов у него запершило в горле так, что он закашлялся. Обвал, должно быть, произошел из-за взрыва застоявшегося в каком-то каменном кармане газа, предположил он. Это, несомненно, случилось внезапно, иначе Даск сумел бы заблаговременно предупредить горняков.
Страж порога, переваливаясь с боку на бок, бежал вперед по длинному забою к рыхлой стене завала, а за ним спешила спасательная партия. Не дожидаясь людей, Даск бросился разгребать завал. Он со страшной силой ударял по глыбам головой, так что они рассыпались в мелкие камешки, которые он откидывал назад лапами. Люди поспешили отойти от града каменных осколков. Один из горняков подставил тачку, чтобы часть выброшенной породы сразу попадала в нее. Другие спасатели взялись за лопаты и кирки и начали разгребать завал рядом со стражем порога.
Когда горняки приступили к работе, Киндан попытался заставить раненого стража порога остановиться и поберечь силы. Но Даск не слушался и продолжал копать, не обращая внимания на многочисленные раны, из которых по-прежнему обильно сочился ихор.
Шли часы, Даск продолжал рыть, а горняки помогали ему и увозили выбранную породу. Люди и животное выбивались из сил, но их продвижение сквозь завал шло мучительно медленно.