— Они уже здесь! — крикнул Брэддон из большой комнаты. Пота снова стиснула губы и подняла Тию с кровати. Впервые за несколько недель Тию снова облачили в скафандр — запихали внутрь его, как будто Пота одевала гигантскую куклу. Брэддон тоже подошел помочь, да Тия и сама изо всех сил пыталась содействовать, чем могла. Она снова выйдет наружу! Только на этот раз она, скорее всего, уже не вернется обратно. А если и вернется, то не в этот купол.
— Погодите! — воскликнула она, когда Пота уже собиралась нахлобучить на нее шлем. — Погодите! Я хочу взять с собой моего мишку!
Родители переглянулись. Видя, что они сомневаются, стоит ли это делать, Тия сделала самую умоляющую мину, какую только могла.
— Ну пожалуйста!
Она не могла смириться с мыслью, что отправится куда-то в совершенно чужое место, не взяв с собой ничего знакомого и теплого. Ну и что, что она не может с ним играть, — зато она может с ним разговаривать, прижиматься щекой к его меху…
— Пожалуйста!
— Ладно, куколка, — сдалась Пота. — Думаю, в твоем скафандре найдется место и для него тоже.
По счастью, Тед был очень мягкий, а сама Тия — очень тоненькая, скафандр же был просторный, рассчитанный на вырост. Так что для Теда нашлось место в скафандре, а Тии было приятно чувствовать его теплое тельце, прижатое к ее груди.
Больше она ни о чем подумать не успела, потому что в этот момент в купол вошли двое незнакомцев, одетые в белые скафандры медиков Ценкома. Со стороны ее дыхательного аппарата раздалось странное шипение, и комната исчезла.
Очнулась Тия в незнакомой белой комнате. На ней была белая хлопчатобумажная рубашка. Единственным ярким пятном во всем помещении был Тед. Он лежал рядом с ней, запихнутый под мышку, и его голова торчала из-под белого одеяла.
Девочка поморгала, пытаясь сориентироваться, и горло ей сдавила холодная рука страха. Где она? Наверно, в больничной палате — но где же тогда мама с папой? И как она очутилась здесь так быстро? Что сделали с ней эти двое незнакомцев?
И почему ей не стало лучше? Почему она вообще ничего не чувствует?
— Она очнулась! — произнес незнакомый голос. Девочка повернула голову — это было единственное, что она могла, — и увидела человека в белом скафандре. Человек стоял над ней. Лица было не видно за темной лицевой пластиной. На плече у него был красный крест Медицинской службы, а на груди — табличка с именем, но прочитать ее под таким углом Тия не могла. Она даже не могла определить, мужчина перед ней или женщина, человек или гуманоид.
Человек склонился над ней, лицевая пластина приблизилась — Тия отшатнулась бы, если бы могла: она помимо своей воли была напугана — эта пластина была такой глухой, такой безликой… Но потом девочка сообразила, что человек в скафандре нагнулся нарочно, чтобы она могла разглядеть за плексигласовой пластиной, блестящей при свете ламп, живое человеческое лицо, и немного успокоилась.
— Здравствуй, Гипатия, — сказал человек — это была женщина, и довольно приятная женщина, судя по лицу. Ее голос, доносящийся из динамика скафандра, звучал немного металлически — чуть похоже на голос Мойры через старый комм. Это сходство помогло Тии почувствовать себя увереннее. По крайней мере, эта женщина знает, как ее зовут, и правильно произносит ее имя.
— Здравствуйте, — осторожно ответила девочка. — Это больница, да? А почему я не помню полета на корабле?
— Видишь ли, Гипатия… Можно, я буду называть тебя «Тия»?
Тия кивнула, и женщина продолжала:
— Видишь ли, Тия, первое, о чем мы подумали, — это что ты подхватила какую-то заразную болезнь, хотя родители твои были здоровы. Врач и фельдшер, которые были на корабле, решили, что лучше перестраховаться и изолировать тебя и твоих родителей. Проще всего это было сделать, погрузив тебя и твоих родителей в анабиоз и оставив вас в скафандрах до прибытия сюда. Мы не хотели тебя пугать, поэтому попросили твоих родителей не говорить тебе, что мы собираемся сделать.
Тия переварила услышанное.
— Хорошо, — сказала она, стараясь быть дружелюбной — все равно ведь она бы ничего с этим поделать не смогла. — На корабле, наверное, все равно было бы довольно скучно. Читать там нечего, смотреть нечего, а играть со мной в шахматы ваши медики бы скоро устали.
Женщина рассмеялась.
— Ну да, тем более что ты бы их, по всей вероятности, разбила наголову! — согласилась она и немного выпрямилась. Теперь, когда Тия знала, что за глухой пластиной скрывается человеческое лицо, фигура в скафандре уже не казалась ей такой угрожающей. — Так вот, мы еще немного подержим тебя в изоляторе, пока не выясним, что же с тобой приключилось. Мы с тобой будем часто видеться — я одна из твоих лечащих врачей. Меня зовут Анна Йоргенсон-Кепаль, но ты можешь звать меня просто Анна, или доктор Анна, если захочешь, — но, думаю, мы обойдемся без таких формальностей. Другой твой лечащий врач — Кеннет Ухуа-Зорг. С ним ты встретиться не сможешь, пока не выйдешь из изолятора, потому что у него парализованы ноги и он ездит на инвалидной коляске. А коляску в скафандр не засунешь.
Над кроватью вспыхнуло голографическое изображение — голова и плечи худощавого, даже немного изможденного молодого человека.
— Зови меня просто Кенни, Тия, — сказал молодой человек. — Я не хочу перед тобой выпендриваться. Извини, что не могу зайти лично, но на то, чтобы продезинфицировать эту гадскую тележку, уходит целая вечность, так что придется Анне побыть моими руками.
— Эта ваша тележка — она нечто вроде модифицированной капсулы, да? — с любопытством спросила Тия: раз уж они сами об этом заговорили, так почему она должна избегать этой темы. — Я знаю одну капсульницу, Мойру. Она интеллект-корабль.
— Угадала! — весело ответил Кении. — Я действительно медик в полукапсуле! Просто со мной произошел дурацкий несчастный случай — я подцепил каких-то инопланетных микробов. Только я был тогда подростком, постарше, чем ты.
Тия застенчиво улыбнулась. «Думаю, мы с ним сойдемся».
— Вам кто-нибудь говорил, что вы очень похожи на Аменемхета Третьего?
Большие глаза Кенни сделались еще шире.
— Н-нет… первый раз слышу! Надеюсь, это комплимент? Одна из моих пациенток сказала мне, что я похож на Ларго Делектрона, звезду синтикома, но я не знал, что она считает Ларго похожим на беглеца из лагеря работорговцев!
— Комплимент, комплимент! — поспешно заверила девочка. — Это один из моих самых любимых фараонов.
— Ну что ж, надо будет попробовать воспитать в себе истинно фараонское величие! — усмехнулся Кенни. — Возможно, оно мне пригодится, чтобы унять наших здешних психологов. Они пытаются прорваться к тебе с того самого момента, как вас доставили в больницу!
Если бы Тия могла задрожать от страха, она бы непременно задрожала.
— Но мне ведь необязательно с ними встречаться, правда? — спросила она тоненьким голоском. — Они все время задают дурацкие вопросы…