Так что курьерский корабль, будь то мозговой корабль или корабль с обычной командой, согласно инструкциям, должен был найти какой-нибудь предлог, чтобы задержаться на несколько дней. Пилоту — или команде корабля — полагалось не путаться под ногами, но при этом раскопки и лагерь должны были постоянно просматриваться с корабля. Следовало особо обращать внимание на явные личные конфликты, вновь возникшие сдвиги в поведении или обычные отклонения, внезапно перешедшие в стадию психоза. Нужно было убедиться, что никто из партии не дойдет до того, чтобы посреди ночи подкрасться к коллеге с топором. Это был бы не первый случай, когда кто-то сломался под влиянием стресса.
Алекс больше всего беспокоился из-за Леся. Он твердил о посттравматическом синдроме и уязвимости бывших солдат. У Тии были на примете свои кандидаты в возмутители спокойствия: Фред и Элдон. Ни тот, ни другой никогда прежде не бывали на мелких раскопках, а Элдон даже не покидал пределов своей планеты до того, как отправиться в университет. Насчет Хаакон-Фрица она особо не тревожилась: он, конечно, был груб с нею, но тем не менее он был опытным ученым и успел побывать в нескольких археологических экспедициях, не создав никаких проблем. И теперь, когда все прибыли на место, Хаакон-Фриц, несмотря на то что держался отстраненно, добросовестно сотрудничал с коллегами, и его поведение ничем не отличалось от его поведения на предыдущих раскопках. Так что вряд ли он примется отстаивать свои взгляды на практике. А вот Фред и Элдон до сих пор выезжали на раскопки всего пару раз, и то с большими партиями в несколько сот человек. Там больше людей, с которыми можно общаться, меньше шансов заработать стресс и меньше неожиданных испытаний.
В течение первых двух дней все выглядело совершенно нормально, не только в том, что касалось экспедиции, но и по части погодных условий. Алекс с Тией вздохнули с облегчением.
Но оказалось, что они рано радовались.
На третью ночь начались зимние ливни.
Тия просматривала кое-какие записи, которые скопировала на базе, выискивая новый объект для потенциальных инвестиций — такой, как Ларго Дракона. Время было позднее, очень позднее: в лагере было темно и тихо, и Алекс объявил, что ему пора баиньки. Он лежал у себя в каюте и уже почти засыпал, и сама Тия подумывала о том, чтобы погрузиться в положенные ей три часа Глубокого Сна, — но тут грянула гроза.
«Грянула» — самое подходящее слово: стена дождя и ветра ударила ее так, что корабль содрогнулся. Затем сверкнула молния и прогремел такой раскат грома, что Алекс вылетел из кровати.
— А? — воскликнул он спросонок. — Где? Кто?
Он потряс головой, чтобы прийти в себя, и тут переборки Тии завибрировали от нового раската грома.
— Что происходит? — осведомился Алекс. Тия поглубже вонзила посадочные опоры в землю под собой. — На нас напали, что ли?
— Да нет, Алекс, это гроза, — рассеянно ответила она, проверяя, все ли люки заперты и все ли ее роботы внутри. — Просто ураган какой-то. Я никогда еще не испытывала ничего подобного!
Она развернула свои внешние камеры и подключила их к экранам, чтобы Алекс мог полюбоваться грозой. Сама же Тия тем временем проверяла, надежно ли она защищена от удара молнии и все ли в порядке в лагере. Алекс вышел в рубку и уселся в кресло, завороженный буйством стихии.
Вокруг повсюду, куда ни взгляни, сверкали многочисленные молнии; было светло не то что как днем, а порой и еще светлее. Гром грохотал непрерывно, завывал ветер, и дождь лил как из ведра — нет, пожалуй, как из бочки. Все это не давало не только разглядеть лагерь, но и проверить, что там происходит, каким-то другим способом. При таком количестве молний никого даже по радио не дозовешься.
— Что же сейчас в лагере творится? — с тревогой спросил Алекс.
— Не поймешь, — нехотя ответила Тия. — Здешняя исследовательская группа как-то раз уже пережила такие грозы, так что, полагаю, можно рассчитывать, что сам лагерь никуда не унесет и не смоет. А что касается остального — от ударов молний купола защищены, но кто знает, что может случиться с оборудованием? Особенно в такую грозу.
Ее слова, увы, оказались пророческими: хотя ливень длился не больше часа, температура за это время опустилась градусов на двадцать, а молнии успели причинить серьезный ущерб.
Когда буря улеглась, из лагеря пришли плохие новости. Молния попала в генератор защитного поля и расплавила его. От генератора осталась куча полурасплавленного металла — и ничего больше. Тия не представляла, как одна-единственная молния могла причинить столько вреда — по-видимому, молнии били в аппарат несколько раз подряд. Запасной генератор безнадежно проржавел, хотя Хаакон-Фриц с Лесем возились с ним большую часть ночи. Слишком многие детали вышли из строя. Вероятно, запасной генератор на протяжении многих экспедиций так и не вынимали из ящика. Хоть бы раз проверили! И вот теперь доктору Аспену и его экспедиции предстояло расплачиваться за эту небрежность.
На следующее утро Тия обсудила создавшуюся ситуацию лично с доктором Аспеном. С того места, где стоял корабль, разрушения были не особо заметны, но последствия были катастрофические. Защитного генератора нет. А значит, нет никакой защиты от местной фауны, начиная с мелких насекомоподобных существ и кончая крупными животными, похожими на шакалов. И если крупные травоядные, размером с лося, вдруг сделаются агрессивны, удержать их за пределами лагеря будет невозможно. Обычный забор стадо взбесившихся травоядных не остановит — в этом уже убедилась предыдущая экспедиция.
— У меня в трюмах запасного генератора нет, — сообщила Тия руководителю экспедиции. — У меня нет даже запасных частей, которые необходимы, чтобы починить испорченный генератор. Бурь, подобных сегодняшней, в записях предыдущей экспедиции не отмечено, но следует предполагать, что надо ожидать новых. Сколько таких гроз вы сможете пережить? Приближается зима, и я не могу предвидеть, как поведут себя местные животные зимой. Не хотите ли вы отправить экспедицию обратно?
Доктор Аспен задумчиво поджал губы.
— Не вижу причин это делать, миледи, — ответил он. — Собственно, единственным внешним оборудованием, которое лишено защиты, был как раз этот генератор защитного поля. Первая экспедиция благополучно провела тут всю зиму — насколько я понимаю, тут нет достаточно крупных хищников, которые могли бы представлять для нас реальную угрозу. Кое-какие насекомые имеются — но это до первых заморозков. Конечно, эти шакалообразные будут бродить вокруг и досаждать нам. Но вряд ли они опасны.
Алекс, который, как всегда, сидел, положив ноги на приборную панель, согласился с археологом.
— Я тут тоже особых опасностей не вижу. Разве что очередная молния разнесет какой-то куда более важный прибор.
Тии это не понравилось, но спорить с ними обоими она не стала.
— Ну что ж, как хотите, — согласилась она. — Но мы все-таки останемся тут, пока не закончатся грозы, — просто на всякий случай.
И они остались — но таких сильных гроз больше не случалось. После первого зрелищного ливня выпадали все больше тихие дожди, начинавшиеся после полуночи и заканчивавшиеся к утру. Молний и грома почти не было, так что спать Алексу ничто не мешало. Тии пришлось сделать вывод, что та, первая буря была довольно редким явлением, которого никто предвидеть не мог, и ее гнев в адрес предыдущей экспедиции немного улегся.