— Ты делаешь это всегда… — ее уколола его прямота, и она обвела спальню театральным жестом оперной героини.
— Нет конечно, — воскликнул он со взрывом смеха, взял ее руку и поцеловал в ладонь с обычным, несмотря на ее негодование, эффектом. — Это не входит в мои обязанности, милая. Эту привилегию даровала мне ты. Я хотел познать тебя до того, как ты поедешь в Ряды, и не сомневался, что в твоей памяти останется отметка.
— До чего «до того»?
Килашандра все-таки уловила тон, которым он произнес «до того».
Он собрал грязные тарелки и сунул их в специальное отверстие для утилизации отходов.
— До того, как хрустальное пение отравит твою кровь. — Он повернулся, и она увидела печаль на его лице.
— Но ты же пел кристаллу?
Он взял ее за плечи. В глазах его ничего не отражалось, лицо было спокойно, линия рта казалась совершенно прямой.
— Ты хочешь сказать, что после того, как я буду петь, во мне не останется ничего хорошего? Ничего хорошего для тебя?
Вместо ответа он крепко прижал к себе ее сопротивляющееся тело.
— Милая, я буду ласкать тебя до завтрашнего утра, а потом провожу тебя к твоим саням и к Моксуну. Когда он покажет тебе на практике искусство резки на настоящем слое, ты уж постарайся найти заявку Киборгена. А когда ты вернешься из своего первого путешествия в Ряды, — он загадочно рассмеялся, — я так и останусь гильдмастером, а ты, — он поцеловал ее, как бы прощаясь, — станешь настоящей хрустальной певицей.
Он не дал ей возможности раскрыть рот, и они не возвращались больше к предмету их профессии.
На следующее утро Ланжеки являл собой истинного гильдмастера, когда она встретила его вместе с раздраженным Моксуном в офисе полетного офицера. Килашандра появилась в ангаре, проверила свои сани, вставила свой резец в скобы кругового захвата и почувствовала острый химический запах нового пластика и металла от двигателя.
Моксун не имел никакого желания быть руководителем Килашандры в ее первом путешествии в опасные Ряды Милки. В его косых взглядах на нее безошибочно читалось подозрение. Человек слабого сложения, он выглядел старым, даже слишком старым для хрустального певца. Он раздраженно смотрел на Ремонтного офицера, который медоточивым голосом объяснял, почему так долго чинились сани Моксуна. Поскольку Ланжеки сказал Килашандре, что Моксун больше всех подходит ей как гид, она поняла, что задержка произошла умышленно.
— Вы, конечно, помните, Моксун, что только премия даст вам возможность уехать с планеты, — произнес Ланжеки, ловко вступая в разговор. — Познакомьтесь. Это Килашандра Ри. Мастер, запишите на пленку, Моксун, это будет все время повторяться в вашей кабине. Вы сопровождаете Килашандру Ри в соответствии с разделом 53, параграф 1 тире пять. Она осведомлена, что не имеет никаких прав, кроме как резать под вашим руководством на вашем участке. Она имеет право оставаться с вами только два рабочих дня, после чего отправится искать собственную заявку. Она не будет делать никаких попыток вернуться на вашу заявку, поскольку это запрещено разделом 49, параграфы 7, 9 и 14. Килашандра Ри, вы…
Килашандра твердо и уверенно повторила, что под страхом строгого наказания, налагаемого Седьмой Гильдией, она будет точно повиноваться тому, что сказано в этих разделах и параграфах. От Моксуна так же потребовали повторить свою готовность, пусть вынужденную, за предложенную ему премию инструктировать Килашандру Ри в резке кристалла в течение двух дней в соответствии с Правилами и Положениями Гильдии.
Фразы Моксуна настолько изобиловали пропусками и ошибками, что Килашандра подумывала уже отказаться от контракта, но Ланжеки взглянул на нее и подавил «мятеж».
Была сделана официальная запись, и ее копии помещены в коммутаторы обоих саней. Полетный офицер проводил Моксуна к его видавшей виды машине, слегка покосившейся влево, а Ланжеки зашагал рядом с Килашандрой к ее новым саням.
— Как только он начнет колебаться, сразу напоминайте ему о Правилах и Положениях. Ваша запись активизирует пленку в его санях.
— Вы… вы уверены, что Моксун соответствует…
— Для вашей цели, Килашандра, он единственный. — Тон Ланжеки не допускал возражений. — Но не доверяйте ему ни на грош. Он слишком давно режет кристалл и слишком давно поет один.
— Тогда почему?.. — Килашандра дошла уже до белого каления.
Ланжеки взял ее под локоть и почти поднял ее в сани.
— Его руки будут автоматически делать то, что вам нужно видеть. Следите, как он режет, что он делает, но не за тем, что он говорит. Слушайте ваш внутренний голос. Следите за метеосообщениями, как только будете вспоминать о них. К счастью, в первом путешествии вы будете достаточно часто думать об этом. Пассовер начнется через семь недель, но штормы могут разразиться немного раньше настоящего объединения лун. Да, я знаю, что все это вам известно, но повторение никогда не мешает. Ну, вот, он сел и пристегнулся. Поезжайте за ним. Карта ущелья постоянно будет перед вами. Не забывайте сразу же упаковать кристалл, как только вы его вырезали, Килашандра!
Как быстро он отправил меня, подумала Килашандра, чтобы не дать времени ни на сожаления, ни на прощание. Вчера она была сама собой, а он был Ланжеки-мужчиной: сегодня он — гильдмастер. Вполне честно.
Моксун вылетел как раз в тот самый миг, когда она включила двигатель своих саней.
Его сани перекосились даже в воздухе, как человек, у которого одно плечо выше другого. Несмотря на сильные сомнения в отношении Моксуна, Килашандра испытывала прилив энтузиазма, когда вывела свои сани из ангара. Наконец-то она едет резать кристалл! Наконец! Она была первой из класса 895. Она подумала о Ремболе и скорчила гримасу. Следовало хотя бы оставить ему записку с объяснением своего отсутствия. Но затем вспомнила, что вызывала, а он не ответил. Этого вполне достаточно!
Этот чокнутый Моксун мчится как наскипидаренный! Килашандра увеличила скорость своих саней. Чтобы удержать правильную дистанцию. Своеобразно сменив направления, Моксун направился теперь точно на север и спустился ниже, чуть не задевая первые склады Рядов Милки. Килашандра была над ним, когда увидела его на секунду, а затем он исчез в высокой складке, Килашандра подалась назад и отметила оба конца сдвига. Моксун парил над северным концом — она заметила солнечный блик на оранжевом. Она полетела к следующему ущелью, сделав вид, что не заметила Моксуна, и применила его тактику, пока он не показался в южном конце, как она и рассчитывала.
— Этот безголовый тупица забыл, что я должна следовать за ним, — сказала она и включила повторение записи. Прибор в его санях должен был тоже включиться. Она вздохнула, готовясь к долгому и трудному дню, но внезапно появились сани Моксуна, на этот раз он больше не пытался скрыться от нее.
Она отметила новый курс Моксуна, который и был его настоящим направлением. Килашандра задумалась, долго ли она сможет полагаться на помощь повторения. Она не знала, куда он ведет ее, но у нее было преимущество перед ним, выражавшееся в более скоростных и маневренных новых санях.