— А вы уедете на время Пассовера?
Он бросил на нее быстрый взгляд, в темных глазах блеснули искорки.
— Во время Пассовера всегда должен быть доступ к гильдмастеру. Хотите что-нибудь выпить?
— Ярранского пива, пожалуйста.
— Пиво Рембола из Скартина? — Ланжеки повернулся. Взял кувшин, два стакана и налил. — Он будет резать темные тона. Может, даже черный, если сумеет найти жилу.
— Откуда вы знаете?
— Вопрос резонанса и степени адаптации. Джезри будет резать светлые голубые, розовые, бледно-зеленые. У Бартона тенденция к более темным. Надеюсь, из них получится неплохая бригада.
— Значит, вы знаете, кто что будет резать. А черные режут те, у кого Милки-переход?
— Я не берусь ничего утверждать, это просто предположение, опирающееся на некоторую информацию. В конце концов, Гильдия существует более четырехсот галактических лет, и все это время она собирала информацию о своих членах. Было бы просто стыдно не узнать ничего, кроме физической пригодности к восприятию беллибранской споры. Вам, возможно, показывали график вероятности. — Он начал собирать пустые тарелки, и она осознала, что он только пробовал все, а она съела куда больше. Однако она не чувствовала, что объелась.
— Да, показывали, — ответила она и задумалась, почему по его лицу нельзя определить возраст. Ведь он больше не поет кристаллу, а это значит, что он не стар. — Но нам ничего не говорили насчет индивидуальных способностей и прогнозов на будущее.
— А зачем вам это? Это создало бы ненужные проблемы. — Он поставил на стол два блюда с разноцветным мороженым, два винных стаканчика и запотевшую бутылку.
— Я больше ничего не могу съесть.
— Да? А вы попробуйте ложечку зеленого. Приятно охладит желудок и очистит рот. — Он сел и налил вина. — Однако критическая точка — спокойная адаптация. Скорее психологическая, как считает Антона, чем физиологическая. Та космоработница, Каригана, не должна была умереть. Обычно мы можем предвидеть резкий переход и подготовиться к любым случайностям.
Килашандра вспомнила о тихом исчезновении Рембола и Мистры ночью, о медтехниках, подобравших Джезри, когда она упала на пластобетон. Вспомнила также о своем негодовании по поводу «удовлетворительного состояния».
— Как вам нравится вино?
— Неужели все так механизировано?
— Вино?
— Нет, весь процесс.
— Принимаются все меры предосторожности, дорогая моя Килашандра. — Тон Ланжеки напомнил ей, что он — гильдмастер, и процедура, против которой она хотела протестовать, вероятно, создана им самим.
— Вино отличное.
— Я так и думал, что вы его оцените должным образом. — Ответ его был таким же сухим, как вино. — При наборе рекрутов места для случайности мало остается. Токолом, может, и зануден, но у него удивительная чувствительность к болезни, и это делает его роль наставника особенно эффективной.
— Значит, было известно, что я…
— Вы были непредсказуемы, — он сделал легкую паузу между словами, чтобы подчеркнуть их, и чокнулся с Килашандрой.
— И… — не кокетство заставило Килашандру поторопить его, а сильнейший интерес узнать, что он собирался добавить к своему удивительному замечанию.
— И, конечно, не Милки и не чувствительность к черному кристаллу. — Его быстрый ответ, по ее мнению, маскировал невысказанные мысли, — возможно, нам следовало бы как можно скорее давать рекрутам возможность обращаться с кристаллом, но, он пожал плечами, — мы не можем программировать штормы, которые требуют участия всех членов. Как вам мороженое?
— Очень вкусно. — Она удивилась, что блюда, бутылка и стаканчики опустели.
— Прекрасно. Начнем сызнова.
— Еще? Я же лопну.
— Весьма маловероятно, поскольку я заказал пряную рыбу и ярранское пиво. А все потому, что оно вам понравилось и очень подходит для того, чтобы запить рыбу. Кстати, пиво тоже оказывает нормализующий эффект на пищеварительную систему.
Его замечание, выданное в слегка напыщенном тоне, рассмешило Килашандру. Она ела рыбу, пила пиво, и наконец заметила, что Ланжеки уговаривал ее, развлекал и набивал ее изысканной едой почти три часа. Она настолько насытилась, что когда Ланжеки повторил свой совет установить черный кристалл, который она сама вырезала, она обещала подумать.
— Вы для этого угощали меня и подпаивали? — спросила она в притворном негодовании.
— Не совсем так. Я как следует накормил вас, чтобы подлечить вашего симбионта, а что касается выпивки, то вам нужно расслабиться. — Он улыбкой отвел всякое обвинение в насилии. — Я не хочу, чтобы вы переносили мах-штормы Пассовера. Вас можно поместить на десять уровней под землю, загородить пластбетоном в метр толщиной, но все равно, от резонанса вам… не скрыться.
— А вы когда-нибудь… скрываетесь?
Он перегнулся через стол и поцелуем прогнал ее вопрос.
Затем проводил ее до квартиры, удостоверился, что она удобно устроилась в спальне, и посоветовал утром отдать ее резец на проверку и хранение, а если ее интересует история погоды, она может просмотреть другие феноменальные пассоверские штормы в зале метеоконтроля.
На следующее утро во время душа и плотного завтрака она размышляла об исключительном внимании к ней Ланжеки как любовника и как одного из высших членов Гильдии. Она понимала, что Ланжеки как гильдмастер должен был воспользоваться ее страстным желанием попасть в Ряды и найти бесценную киборгенскую заявку. Ей это удалось. А теперь, непонятно почему, он хочет убрать ее с планеты. Что ж, сегодня утром она просмотрит историю погоды и тогда решит, кто говорил с ней — мужчина или гильдмастер. Она надеялась, что последний, потому она была увлечена Ланжеки-мужчиной и восхищалась гильдмастером больше, чем кем-либо другим в жизни.
Что он имел в виду, когда сказал, что она была непредсказуема? Что это, обычная лесть? Или просто прихоть? Нет, только не после того, как он помог ей отправиться в Ряды, не после того, как она успешно резала черный кристалл! И уж, конечно, не после того, как Ланжеки резко показал ей в сортировочной разницу между мужчиной и гильдмастером.
Она поморщилась при этом воспоминании. Она заслужила тот выговор. Она также понимала его заботу об ее здоровье и благополучии: он хотел больше черного кристалла. Не таков ли был его мотив? Хватит, Килашандра Ри, твердо сказала она себе, нет никаких разделов и параграфов, по которым Мастер должен объяснить члену Гильдии свои мотивы. Десять лет в Музыкальном Центре Фьюерты научили Килашандру, что никто не делает одолжений, если не рассчитывает на ответные. Ланжеки тоже в самой резкой форме дал ей понять, что имел явный интерес в каждом преподнесенном уроке.
Ей вовсе не хотелось оставить Беллибран, хотя она и могла получить приличный доход от внепланетного задания. Она посмотрела на шкалу оплаты: весьма существенная. Может, лучше принять назначение? Но это означает оставить и Ланжеки тоже. Она угрюмо смотрела на свое отражение, пока одевалась. Уехать по этой причине тоже будет умно. Только лучше было бы исправить отношения с Ремболом.