– Серьезно? – Беккер был сначала удивлен, потом поражен, потом оглушен. Он? Поразил ее? Она была самой впечатляющей женщиной из всех, кого ему доводилось видеть в жизни. Она очаровывала его, и в то же время он боялся ее до дрожи в поджилках. Ему никогда не приходилось делать ничего такого, что она не смогла бы сделать со связанными за спиной руками. И все-таки слышать от нее подобные слова было очень, очень приятно.

– Абсолютно.

Он не мог бы сказать, чье мурлыканье слышит – ее или РК. Они оба смотрели на него с уважением, одинаково щуря глаза.

– Я действительно поражена. Мы с тобой должны обсудить… стратегию.

Он был в замешательстве. Он никогда не влюблялся, ему никогда не приходилось ухаживать за женщиной – да для коротких встреч в домах удовольствий этого и не требуется. Слишком много встречалось ему в юности обворожительных женщин, которые, казалось, искали его любви, а на деле желали лишь содрать с него побольше, причем пару раз едва не растащили по винтику его бесценный корабль. Надари Кандо знала, что корабль был для него единственным родным домом. Она бывала там.

– Я… э-э, я был бы очень рад. Но мне нужно сперва проверить, как идут дела у Мака – знаешь, это андроид модели КЕН-640, он сейчас чинит коммуникационное оборудование на «шаттле» кхлеви… Если ему это удастся, возможно, мы сумеем отслеживать их передвижение…

– Клянусь священными усами, ты успел подумать обо всем! – она придвинулась поближе и подала ему оливку. Он протянул руку, но она продолжала держать оливку двумя пальчиками и крутила ее, словно бы поддразнивая Беккера, пока он не открыл рот, покорно дожидаясь, пока она не положит оливку ему на язык. Положительно, к этому было невозможно привыкнуть. От Надари исходил слабый аромат мускуса и цитруса и леса после дождя. Этот аромат ему нравился тоже. Как и она сама. Он подал ей оливку.

– И я… хм… я думаю, надо отвести РК назад на корабль. Обычно он может проспать часов восемьдесят подряд…

– Да, правда? – проговорила Надари. – Забавно. Он общается со мной. Сегодня он хочет остаться со мной.

– Ну, и кто он после этого? – воскликнул Беккер, роняя оливку в свою тарелку. Такого предательства от своего первого помощника он не ожидал.

Надари улыбнулась. Ее улыбка напомнила ему улыбку РК – до того он просто не понимал, как могут улыбаться кошки.

– Что? – переспросила она начавшего тереться о ее щеку кота. – О да. Он хочет, чтобы и ты сегодня ночью был с ним.

– И вашим, и нашим? – спросил Беккер.

Надари грациозным плавным движением спустила с дивана сильные стройные ноги и, поднявшись, взглянула на Беккера сверху вниз.

– Вряд ли. РК – священный храмовый кот. Его желания – закон для меня. Если он желает быть со мной и с тобой… – она взяла Беккера под подбородок, заставила его подняться на ноги. – Если он этого хочет, я не стану ему противоречить. А ты?

– Чтобы я разочаровал своего старого приятеля? – Беккер галантно предложил Надари согнутую в локте руку. – И думать забудь! Может быть, ты скажешь мне еще, где именно он хочет провести сегодняшнюю ночь вместе с нами?

– На твоем судне, – ответила Надари; только сейчас он с удивлением заметил, что она смотрит на него снизу вверх. Как же так вышло? Всего несколько минут назад он мог бы поклясться, что она выше его ростом! – В трюме, где ты допрашивал первого кхлеви.

– Правда?

– Да. Священный кот думает, что я найду это окружение весьма… стимулирующим.

– Уж киска-то знает… – сказал Беккер.

Глава 14

О том, чтобы линьяри оставались ночевать на борту «Кондора», Хафиз и слышать не хотел. Акорна была этому даже рада, особенно когда увидела Беккера и Надари, рука об руку идущих в направлении корабля, и вышагивающего рядом с ними РК.

Три павильона отдельно стояли треугольником среди цветущих садов и лугов. Карлье и Мири были поселены в одном из них; хотя Мати могла остаться со своими родителями, она все же настояла на том, чтобы ночевать с Акорной. Таким образом, Ари и Таринье пришлось разделить третий павильон.

В основном Акорна провела оставшуюся часть вечера со своими человеческими друзьями, рассказывая им обо всем, что с ней происходило с тех пор, как они в последний раз друг друга видели.

– Этот парень, Ари… – сказал Гилл. – Он с тобою….

– Мы просто друзья, – прервала его Акорна.

– Да уж, ясное дело, просто друзья! Если он готов за тебя воевать с жукоглазыми монстрами… – усмехнулся Калум.

– Все мы были в опасности, – достаточно разумно парировала Акорна. – И Ари старался спасти нас всех.

– Однако он ведь не знал, что та гадость, измазавшая его костюм, убьет эту тварь? – спросил Гилл. – Он просто ввязался в драку и связал чудовище боем?

– Ну… да.

– По-моему, звучит несколько самоубийственно, – заявил Калум.

– Я и правда не думаю, что он… нет, по крайней мере – не сейчас, – сказала Акорна.

– А что было до того? – спросил Гилл.

Внезапно Акорна почувствовала себя так неловко, как никогда прежде не чувствовала себя в компании этих дорогих ей и любимых людей.

– Почему вы устроили мне этот допрос? – спросила она с некоторым вызовом.

– А ты как думаешь? – в голосе Калума послышались раздраженные нотки. – Потому что мы заботимся о тебе, конечно, и потому, что мы обсудили это и нам показалось, что он тебе небезразличен.

– Но нам надо убедиться, – добавил Рафик. – Убедиться, что ты… ну, грубо говоря, не просто переживаешь за кого-то, кого при этом не представляешь в роли своего супруга.

– Ты должна признать, девочка, что мы знаем о мужчинах немножко больше, чем ты, – улыбнулся Гилл.

– О мужчинах-людях – да. Но Ари – линьяри, – возразила она. – И мы друзья. Не более того.

– Пока еще – не более?.. – спросил Гилл.

– Нет, и не будем друг для друга ничем большим, пока он…

– Пока он не будет к этому готов, милая? – не отставал Гилл. – А как насчет тебя? Ты будешь болтаться на корабле-старьевщике, пока парень не решит, может он или нет стать спутником прекрасной, умной, веселой, талантливой, нежной и любящей девушки? Ты уж извини нас, но это идиотизм. Который заставляет нас задуматься о том, насколько умен и нежен он.

– Честно говоря, мы думали, что тебя захомутал какой-нибудь жеребец, как только ты приземлилась на родной планете, – сказал Калум. – Мы несколько удивлены таким поворотом событий.

Внезапно Акорна рассмеялась:

– Это одна из тех ситуаций, когда вы собираетесь спросить меня, когда я остепенюсь и подарю вам внуков?

– Да, – серьезно сказал Рафик. – Обычно матери делают это… ну, любят они задавать такие вопросы. А поскольку у тебя нету матери, и мы не были уверены, что твоя тетя задумается об этом – да к тому же ее здесь нет… В общем, мы задумались об этом – то есть Калум и Гилл задумались, что, может быть, нам стоит обсудить.