Хафиз посмотрел на Акорну многозначительным взглядом, словно напоминая о том, что линьяри имеют возможность восстанавливать свою планету лишь благодаря его щедрым пожертвованиям. Он давно научился навязывать ей свою волю, даже если для этого требовалось прибегнуть к шантажу. Хафиз прекрасно понимал, что Акорна не хочет надолго расставаться с Вилиньяром и машиной времени, надеясь на возвращение Ари, однако он был до такой степени одурманен любовью к жене, что готов был идти на все, чтобы только его ненаглядной Карине ничего не угрожало.
Неожиданно на плечи Акорны легли две теплые, ласковые ладони, и, обернувшись, она увидела перед собой Мири, мать Ари и Мати.
(Успокойся, успокойся, милая), — прозвучало в ее мозгу. Даром телепатического общения обладали все взрослые линьяри. — (Дядя Хафиз — добрая душа, и это всем известно. Но, поскольку его окружение только и знает, что восхвалять его, прислуживать и угождать во всем, он избаловался и превратился в эгоиста. Возможно, он решил, что участие в решении этой его проблемы поможет и тебе исцелиться от душевной травмы).
Беккер, однако, не собирался уступать. Он стоял, выпятив нижнюю челюсть, и с вызовом смотрел на старого деспота.
— Послушайте, Хафиз, сейчас не самый подходящий момент, чтобы докучать Акорне.
— Конечно, мой дорогой Беккер, конечно! И я не стал бы делать этого, если бы считал, что, как вы изволили выразиться, докучаю ей своей просьбой. Что же касается восстановления Вилиньяра, то, на мой взгляд, нири, давние и испытанные торговые партнеры народа линьяри, к тому же обязанные последним самим своим существованием, обладают достаточными ресурсами и товарами, которые окажутся весьма полезными для линьяри в деле восстановления их планет — Вилиньяра и нархи-Вилиньяра.
Негромко откашлявшись, Хафиз продолжал:
— Учитывая сложившиеся обстоятельства, нири, вполне возможно, захотят устроить распродажу того, что уцелело после набега кхлеви, и товары, столь необходимые нашим друзьям-линьяри, можно будет приобрести по весьма сходной цене, а то и вовсе получить бесплатно. Нири охотно сделают это для своих друзей, которым они обязаны спасением. И добрая душа, человек, который будет готов купить или выменять испорченные товары с целью их последующей утилизации, прибыв к нири, должен иметь рядом с собой посланника народа линьяри, которому двурогие смогут выразить свою благодарность и готовность продолжить взаимовыгодное сотрудничество. В этом случае нири с еще большей готовностью вознаградят этого человека умопомрачительными скидками и особо низкими ценами. Так что вы или любой другой торговец подержанным товаром просто обязаны воспользоваться этой уникальной возможностью. Такой шанс выпадает лишь раз в жизни. И вот тут рядом обязательно должен находиться посланец линьяри, чтобы рассказать о бедственном положении, в котором оказался его народ. И, наконец, они преисполнятся еще большей благодарностью, если получат от вас две дополнительные пары крепких рабочих рук.
С показной бесхитростностью Хафиз пожал плечами и закончил свой длинный монолог:
— Вот и все, что пришло мне в голову. Впрочем, не обращайте внимания на фантазии никчемного старика. Я не хочу, чтобы из-за меня вы приносили в жертву свои, без всякого сомнения, важнейшие и не терпящие отлагательства дела.
Рыжему вату, по-видимому, наскучили непрекращающиеся словопрения, из которых он не понимал ни слова, и он снова принялся буравить глазами Карину, а затем сделал в ее сторону похабный жест, по всей видимости намереваясь покорить женщину своей, как он полагал, галантностью.
Карина взвизгнула, глаза ее округлились, и она мертвой хваткой вцепилась в мужа.
— О-о-о… — монотонно затянула она, — кажется, у меня начинается одно из моих видений. Да, да, теперь я вижу совершенно отчетливо! Держи меня, мой заботливый паша, пока я очищу каналы своего сознания.
Обняв Хафиза одной рукой за шею и отодвинувшись подальше от ватов, второй она стала размахивать в воздухе, словно отгоняя какое-то назойливое насекомое. Делая это, женщина издавала странные пыхтящие звуки.
Карине было известно, что линьяри — мастера психологии и телепатии, про себя же она точно так же знала, что не обладает этим искусством, как бы ни пыталась убедить окружающих в обратном. И все же время от времени она не могла отказать себе в удовольствии и устраивала небольшие представления наподобие этого, желая произвести на всех впечатление с помощью демонстрации своих «сверхъестественных способностей».
Но, с другой стороны, когда линьяри превращались в источник проблем и Хафиз был готов дрогнуть, Карина всегда умела убедить его не сдаваться. Причем делала она это не с помощью своих «видений», а угрожая самой взяться за ведение хозяйства и выполнять грязную домашнюю работу. Ну разве можно было не восхищаться этой женщиной!
Мири была полностью согласна с Акорной и продолжила их телепатический диалог:
(Некоторые из нас пытались вступить с ней с ментальный контакт, прикоснуться к ее сознанию, вовлечь в мысленный разговор. Мы хотели разбудить в ней психический потенциал, иметь который она так мечтает. Но, увы, его не оказалось. Бедная Карина начисто лишена каких-либо способностей к мысленному общению, и более невосприимчивого к телепатии существа мне еще не доводилось встречать).
— О да, да! — закричала Карина, размахивая рукой в просторном рукаве цвета лаванды и оттого напоминая бабочку-инвалида. Глаза ее закатились, и были видны только белки. Затем она приложила тыльную сторону своей пухлой руки ко лбу и забормотала: — О да, я скажу ей! Я обязательно передам ей эти слова!
В следующий момент Карина широко открыла глаза, сфокусировала взгляд и уставилась на Акорну.
— Ты должна отправиться в это путешествие, Акорна, — торжественным тоном прорицательницы заговорила она. — И не только ради него самого, а ради того места, куда оно тебя приведет. Оно находится очень далеко. Ты избрана для того, чтобы отправиться туда.
Акорна не пыталась прощупать сознание весьма милой, хотя и крайне эксцентричной жены своего дяди. Во-первых, собственная психическая чувствительность Акорны сильно притупилась из-за разлуки с любимым. Во-вторых, как бы там ни было, она считала Карину своим другом и поэтому не хотела без спроса вторгаться в ее сознание, полагая это как минимум неэтичным. Однако сейчас та откровенно пыталась манипулировать ею, и поэтому теперь…
(Но, с другой стороны), — раздался в ее мозгу голос Мири, в котором слышались смешанные нотки недовольства и в то же время восхищения, — (временами случается так, что Карина сама не знает, что происходит, когда она полностью раскрыта. Вот так, например, как сейчас. В такие моменты из нее, случается, исходит нечто истинное и бесхитростное).
Акорна снова обернулась и посмотрела в глаза матери Ари:
— Вы хотите сказать, что она только что действительно находилась на связи с чем-то… или кем-то?
— Совершенно верно. Я очень ясно ощутила это, когда она заговорила.
В голову Акорны пришла мысль, что Хафиз, возможно, не единственный здесь, кто зациклен сам на себе. Ей снова подумалось, что боль от собственной утраты притупила ее способность сопереживать бедам других людей и ощущать их способности, что именно и случилось сейчас.