Воцарилась пауза. Акорна безнадежно вздохнула. Уж лучше бы Таринье исчез вместо Ари и Мати! Даже маленькая девочка была бы лучшей спутницей в таком деле, чем этот лентяй!
— Эй, я слышал, что ты подумала! — возмутился Таринье. — Что я бесполезен! Между прочим, я не так уж плох — Мати тебе скажет, когда мы найдем ее. И на меня вполне можно рассчитывать при необходимости, если я знаю, ради чего все затевается. Мы с Мати пережили множество приключений, когда путешествовали вместе. Она очень дорога мне, иначе я не стал бы сейчас рисковать своей головой и остальным… телом! Даже Ари не раз высоко отзывался о моих способностях!
— Я тоже с удовольствием буду хорошо о них отзываться, — перебила Акорна, — когда мы вернем Ари и Мати и они расскажут, какой ты чудесный помощник. А сейчас я переменю свое мнение, только если ты заберешься на самый верх вон того здания. Нужно выяснить, что там, под потолком. Может быть, там и есть выход.
— Ну сразу бы так и сказала!
Все трое выбрали себе по зданию, которые упирались в то, что заменяло подземному царству небо. Акорна решила штурмовать сооружение, через которое разведчики проникли в город. Войдя в него, она не удержалась и снова мысленно позвала Ари. И то ли от одиночества, то ли от отчаянного желания чуда девушке показалось, что она услышала далекий ответ, одно лишь слово:
— Кхорнья…
Она замерла, прислушиваясь. РК, шедший следом, вопросительно взглянул на нее и произнес:
— Мряу?
«Видимо, и в первый раз всего-навсего Размазня подал голос», — вздохнув, подумала Акорна. На нее накатила такая волна тоски и беспокойства, что хоть волком вой. Во время их путешествия она каждую секунду безотчетно ожидала ответа Ари. Чтобы не остаться наедине с горем и беспокойством, она хваталась за любую ниточку, которая могла привести к любимому. И сейчас внезапно почувствовала невероятную безысходность, испугавшись, что Ари больше не вернется, что она потеряла его навсегда… Но еще хуже была мысль, что, возможно, в эту минуту ему очень плохо, он зовет ее и ждет, что она придет и вылечит его. А вдруг он один противостоит врагу, с которым они должны бороться вместе? Разумеется, Акорна переживала, думая о Мати, Неве и остальных, но мучительнее, сильнее всего она жаждала увидеть Ари…
РК снова мяукнул и потерся о ногу девушки, выведя ее из задумчивости. Она ласково похлопала кота по пушистому боку и стала подниматься по ступенькам. К счастью для ее ног, на верхних этажах ступеньки сохранились в лучшем состоянии, чем внизу, и стены светились достаточно ярко, чтобы можно было разглядеть очередной пролет. Размазня резвился в своей излюбленной манере — то есть взбегал на несколько ступенек вверх, разворачивался и прыгал назад, на плечи девушки или на руки, если она успевала их подставить.
Добравшись до последнего этажа, Акорна остановилась, чтобы перевести дух, и стала осматриваться. Высунув руку в широкий оконный проем, она дотянулась до внешней стены, которая тут же приглушенно засветилась. Оказалось, что весь этаж по периметру окружает узенький балкон. Выйдя на него, девушка посмотрела вниз. Далеко под ней сияли улицы, обозначая путь, который она прошла с друзьями. В соседнем квартале засветилось еще одно здание, и в наушниках послышался голос Мака. Радиосвязь между исследователями работала великолепно, притом что ни с кем за пределами пещеры связаться по-прежнему было невозможно.
— Кхорнья, я тебя вижу, — доложил андроид. — Надеюсь, твое восхождение прошло без происшествий?
— Да, Мак, спасибо.
— Мое тоже, — сообщил Таринье. Одновременно зажглось еще одно здание, вместе с их двумя образовав почти правильный треугольник. Словно три огромные свечки, здания озаряли территорию вокруг и небо, нависающее прямо над их крышами.
— Мак, Таринье, смотрите! — воскликнула вдруг Акорна. — Эти небоскребы не просто достигают неба! Они подпирают его, как колонны!
Янирин и офицер Мирл изучали пленников с приличного расстояния. Виной тому был не столько запах, который довольно быстро удалось ликвидировать, мобилизовав рога всего экипажа, и даже не их облик — честно говоря, весьма отталкивающий: свалявшаяся не то шерсть, не то волосы, заскорузлая кожа, покрытая слоями грязи и засохших экскрементов… Глаза дикарей злобно сверкали сквозь лохмы, а речь состояла преимущественно из воплей, ворчания и угрожающего рыка. Но линьяри смогли бы справиться со своим отвращением. Что действительно претило любому линьяри — необходимость держать кого бы то ни было в клетке.
— Можешь прочитать их мысли? — обратился Янирин к Мирл.
— Признаюсь, не испытываю никакого желания. Более чем уверена, что тупые вонючие дикари не имеют никакого отношения к загадочному исчезновению наших людей.
Мак определил, что их язык близок к одному из языков Терры. Может быть, когда прибудет капитан Беккер, он сможет пообщаться с ними.
— По словам Мака, их речь крайне примитивна, — с сомнением возразила Мирл. — А Беккер кажется мне очень продвинутым представителем своего вида.
— Уж поверьте мне, — вмешалась в разговор Надари Кандо из своей рубки на Мечте, — Беккер становится крайне примитивным, когда захочет.
— Я все слышал, — раздался голос Беккера. — И если вы дадите мне минуту, я примчусь, чтобы доказать, как вы не правы!
* * *
Лишившись всего экипажа, Беккер чувствовал себя осиротевшим. Посадив «Кондор» неподалеку от единственного оставшегося на планете шаттла, он прилетел на орбитальный корабль в собственном челноке, симпатичном маленьком яйце «а-ля линьяри», которое собрал из обломков фюзеляжа большого судна, разрушенного кхлеви. Капитан намеревался подарить его линьяри, в случае если не сможет уговорить Хафиза купить кораблик. Но сейчас суденышко замечательно пригодилось Беккеру, чтобы по-быстрому добраться до места.
Увидев пленников, он изрек:
— Ну и что вы от меня хотите? Чтобы я поговорил с этим парнями — если они вообще парни? Насколько могу судить, один или оба вполне могут оказаться женского пола — к сожалению, ни глаз, ни кое-чего пониже разглядеть невозможно. Я даже по губам читать не смогу сквозь эти… заросли. Перво-наперво ребятам нужны хорошая стрижка и бритье — больше чем кому-либо на свете. О ванне я вообще молчу. Эй, почему над вами еще не поработали?
Дикари озадаченно молчали.
— Ну ладно, — вздохнул Беккер, — придется мне взять дело на себя. Но прежде я хочу убедиться, что не подцеплю от этих типов бешенство или вошек. И еще мне нужны инструменты и побольше места для работы.
Капитан, ворча под нос, что все приходится делать самому, удалился на свой шаттл.
Тем временем Янирин выполнил его просьбу — очистил рогом пространство вокруг дикарей и верхний слой грязи, стараясь держаться подальше от острых когтей. Он обратил внимание, что руки существ по форме больше похожи на кисти Беккера, чем на его собственные.
— Ах, будь со мной моя пила, — вполголоса напевал Беккер, возвращаясь на корабль. С собой он принес несколько металлических ножниц разных размеров. — Не сомневайтесь, обработаю ваших парней по первому классу! — объявил он и шагнул в клетку. — Надеюсь, мыло и вода у вас найдется? — обратился капитан к Янирину и, невзирая на отчаянные протесты пленников, принялся отстригать клоки плотной как войлок шерсти, которые шурша падали к его ногам. Сетка не давала дикарям слишком дергаться, но мешала работать и Беккеру. Он проявлял чудеса изворотливости, просовывая ножницы между ячейками сети и выстригая то пучок волос, то клок шерсти. Потом, сообразив, выудил из кармана пару наручников, которые зачем-то повсюду таскал с собой, и защелкнул их на запястьях дикарей. Теперь можно было немного ослабить путы и довершить парикмахерские процедуры — сбежать пленникам все равно бы не удалось.