– Прекрасная новость. Ладно, до связи. – Я повысил голос: – Рота, стой! Вольно! Хочу изложить ту часть диалога, которую вы не слышали. За нами не гонятся. – Я подождал, пока смолкнут мученические смешки. – А значит, останавливаемся здесь – поесть, попить, поспать и поработать. – Я скинул рюкзак, с хрустом потянулся, упал на землю, оперся на одну руку, указав другой на далекий горизонт. – Где-то там – кочевники-фундаменталисты. Рано или поздно мы с ними встретимся. Лично я – за «поздно».
Голосовать не понадобилось – все уже лежали. Я хорошенько промочил горло и продолжил:
– Здешние сутки вчетверо длиннее привычных. Мне кажется, для одного дня, или четверти дня, с нас достаточно драк, ходьбы и всего прочего. Считаем, что наступила ночь, и вздремнем…
Можно было этого и не говорить – у всех уже смежились веки. Сам я тоже куда-то проваливался, но в последний миг сообразил, что командиру так раскисать не годится. Кое-как растормошив себя, я со стенанием поднялся и отошел от бивуака, чтобы не мешать остальным.
– Алло, Тремэрн? Вы меня слышите?
– Это сержант Наенда. Капитан сдал вахту. Вызвать его?
– Не надо, если вы его замещаете и можете связаться со спутником.
– Замещаю и могу.
– Хорошо. Присматривайте за нами. Мы тут решили поспать, и я не хочу, чтобы нас потревожили. Если заметите крадущегося врага, разбудите, о’кей?
– Будет сделано. Баюшки-баю.
«Баюшки-баю!» Куда катятся наши вооруженные силы?! Еле волоча ноги, я вернулся в лагерь и с наслаждением последовал примеру коллег. На это не потребовалось никаких усилий.
Чего нельзя сказать о пробуждении. Наверное, мы проспали несколько часов – продрав глаза, я определил, что солнце наконец-то миновало зенит и клонится к горизонту.
– Тревога! ДиГриз! Тревога!
Я огляделся в поисках говорящего и лишь через несколько долгих секунд сообразил, что слышу капитана Тремэрна.
– Ч-че?.. – еле вымолвил мой одеревеневший язык.
– В вашу сторону движется шайка фундаменталистов. Примерно через час они заметят вас.
– Ага… Ладно, за этот срок мы подготовимся к приему посетителей. Спасибо, кэп. До связи.
Тут мой желудок зарычал, напоминая, что сухие пайки и впрямь сухи донельзя. Я глотнул воды, чтобы уничтожить неприятный привкус, и легонько попинал Флойда. С трудом разлепив глаза, он узрел мою ласковую улыбку.
– Ты только что изъявил желание прогуляться вон к тем кустам за хворостом. Пора завтрак готовить.
– Завтрак? Хворост? Кусты? Здорово! – Он кое-как поднялся на ноги, зевнул, потянулся, поскреб бороду и отправился выполнять задание. Я нарвал сухой травы и вытащил из рюкзака атомную батарейку. Рассчитанная на год бесперебойной работы всего нашего музыкального оборудования, она вполне могла пожертвовать несколько вольт для костра. Я заголил и закоротил контакты, щедро осыпав траву искрами. Через секунду она эффектно пылала, дымилась и потрескивала, вполне готовая для охапки сушняка, принесенной Флойдом. Когда стало тепло и хорошо, я высыпал полпеттоны в сияющие угли. Дым потянулся в сторону неразбуженных музыкантов, и они завозились, однако упорно не просыпались, пока я не разломил свежеиспеченный фрукт. Кожура почернела, и я рассудил, что он готов. По бивуаку растекся шикарный мясной аромат, и Стинго с Мадонеттой пробудились в один миг.
– Ням! – произнес я, вдохновенно жуя пахучую мякоть. – Мои поздравления генным инженерам, которые изобрели эту вкуснятину. Такой деликатес, да на дереве растет! Если б не население, я бы смело назвал эту планету раем.
Позавтракав и ощутив себя почти человеком, я доложил товарищам:
– Я снова внимал Гласу Небесному. В нашу сторону движется банда кочевников. По-моему, больше не стоит откладывать встречу. Все готовы к контакту?
Стальные Крысы дружно кивнули, никто не отвел глаз. Мне это понравилось. Стинго просиял, схватил топор и рявкнул:
– Всегда готовы! Но я надеюсь, что эта свора миролюбивее давешних ублюдков.
– Есть лишь один способ выяснить. – Я трижды стиснул зубы. – Где сейчас фундаменталисты?
– Забирают к северу. Вон за той высоткой, где кусты.
– Раз так, идем наперехват. Рюкзаки – на спины, оружие на изготовку, пальцы скрестить. За мной!
Мы медленно взобрались на холм, продрались через кусты и замерли как вкопанные, увидев бредущее мимо стадо.
– Баракозы, – сказал я. – Помесь барана и козы. Нам о них говорили.
– Баракозы, – подтвердила Мадонетта. – Но нам не говорили, что они такие громадные. Даже до подмышки не дотянуться.
– Верно, – кивнул я. – И еще один нюанс. При таком росте они вполне годятся для верховой езды. И, если не ошибаюсь, мы наблюдаем трех наездников. Скачут прямо к нам…
– И машут оружием, – мрачно подхватил Стинго. – Ну вот, опять!
Размахивая мечами, кочевники неслись во весь опор. Острые черные копыта баракоз грохотали и вздымали облака пыли. Вид животных не сулил ничего хорошего – вообразите злые горящие глазки, грозные кривые рога и нечто весьма похожее на клыки. Мне никогда не встречались бараны или козлы с клыками, но, говорят, все когда-нибудь случается впервые.
– Держать строй, оружие к бою! – выкрикнул я, вскидывая собственный меч.
Передний наездник, облаченный во все черное, с силой натянул поводья, и его косматый скакун остановился, будто налетел на стену. Всадник метнул в меня хмурый взгляд по-над смоляной бородищей и заговорил гнусавым патриархальным басом:
– Взявший меч от меча и погибнет. Так речено в Книге.
– Ты не себя ли имеешь в виду? – полюбопытствовал я, даже не думая опускать клинок.
– Мы – люди не воинственные, но в сем зловредном мире вынуждены носить оружие, дабы оборонять стада.
Возможно, он не лгал. Как бы то ни было, я вынужден был поверить ему на слово, воткнул меч в землю и отступил на шаг. Но был готов схватить его в любое мгновение.
– Мы тоже не воинственные. И тоже вынуждены таскать оружие в этом зловредном мире. Для самозащиты.
Он покумекал и, видимо, принял решение. Загнав меч в кожаные ножны, спрыгнул с баракоза. Зверюга сразу разинула пасть – с самыми настоящими клыками – и попыталась его цапнуть. С завидным хладнокровием кочевник сжал кулак и отвесил скакуну хорошо отработанный апперкот. Щелкнули зубы, горящие глазки съехались у переносицы. Впрочем, это длилось недолго – едва глаза раздвинулись, баракоз исторг оглушительное «бе-е-е» и как ни в чем не бывало принялся щипать травку. Едва удостаивая его вниманием, кочевник подошел ко мне.
– Я Арроз конПолло, а мужи сии – мои последователи. Ты сберегаешь?