Рошинн глубоко вздохнула, хотела было что-то сказать, но передумала и указала в дальний конец подвала:
— Арфист, ты прекрасно знаешь, где я держу сидр! Развернувшись, она направилась вверх по лестнице,
рассерженно топая по ступеням.
— Думаю, она не так уж плохо отреагировала, — заметил Шпилька, обращаясь к Тагетарлу и одновременно
приводя в порядок свои лохмотья. — А теперь пора оборванцу убираться отсюда и исчезнуть в дорожной пыли. Через некоторое время со стороны верфи явится весьма респектабельно одетый человек, у которого будет к мастеру-печатнику дело, требующее обсуждения. И они вместе выпьют за здоровье лорда-холдера…
Именно это они и сделали, когда на Широкий Залив опустились вечерние сумерки. Тагетарл устроил целый спектакль, демонстрируя, как ему понравилось вино, после чего они со Шпилькой направились к внешним воротам и закрыли их на ночь. Им пришлось немало потрудиться, чтобы задвинуть тяжелый засов, после чего Тагетарл закрепил его, защелкнув необычные замки.
— Не тревожься, мой добрый друг, — проговорил Шпилька, когда они направились назад к кухне, и ободряюще похлопал мастера-печатника по плечу. — Может, им и удастся проникнуть внутрь, но, уверяю тебя, выбраться назад им будет не так легко. К тому же им не представится возможности причинить цеху какой-то вред. А теперь пойдем внутрь, сделав вид, что ничего не подозреваем, и закроем двери.
Хотя Шпилька рассказал о принятых мерах предосторожности и привел нежданных помощников, Тагетарл не мог не думать о том, что Нити умеют падать под самым неожиданным углом.
— Постарайся расслабиться, Таг, — посоветовал ему Шпилька. — Думаю, каждый файр в округе готов прилететь сюда на зов Олы.
— Если она вспомнит, что должна их позвать, — пробормотал себе под нос Тагетарл. Он зябко ежился: ночной воздух был довольно прохладным.
Шпилька тихонько рассмеялся:
— Ты же знаешь, Биста тоже здесь, а уж она-то все помнит. А сейчас мне нужно подготовить еще один сюрприз. — Он снова хлопнул мастера-печатника по плечу и пошел в цех.
— Расслабиться?.. — почти беззвучно повторил Тагетарл.
— Как ты мог ничего не говорить мне весь день, Таг? — выйдя из кухни, набросилась на него Рошинн.
— Скажи: теперь, когда ты все знаешь, хотела бы ты узнать все это раньше?
Его ответ прозвучал неожиданно язвительно; осознав это, Тагетарл обнял Рошинн и притянул к себе, словно извиняясь за невольную резкость. Он чувствовал, что Рошинн дрожит все телом.
— Нет, наверное, не хотела бы… Но ты был таким отважным, Таг…
— Я напуган до смерти. Если бы мы только могли позволить себе в свое время поставить стальные двери!
— Стальные двери не удержали Очистителей от проникновения в цех целителей, разве нет? Они просто взяли и вошли внутрь. Что ж, по крайней мере, им не удастся просто так войти сюда!
Тагетарл протянул руку к выключателю, погасил свет в кухне.
— Может, мне надо хихикать и пошатываться, как пьяной? После того, как я выпила вина, присланного лордом-холдером? Или, может н-нам с-стоит свалиться с лестницы? — Рошинн сделала вид, что заикается.
— Это лишнее, дорогая, — ответил Тагетарл, стараясь, чтобы его голос не прозвучал слишком мрачно. — Сейчас ворота закрыты, и никто не сможет заглянуть внутрь.
Обняв ее за талию, он пошел вместе с Рошинн по лестнице в спальню, по дороге гася свет. Затем они снова потихоньку спустились вниз и устроились на длинной скамье на кухне, не раздеваясь. Рошинн прихватила подушки, чтобы они могли устроиться поудобнее.
— Ола на страже? — спросил Тагетарл.
— Да, но старается не выдать своего присутствия. — Рошинн указала на длинную тень, лежавшую на широком подоконнике.
Даже подушки не могли сделать удобной скамью с жесткой прямой спинкой. После всех треволнений и страшного напряжения этого дня Тагетарл, сидя в темноте, ждал нападения. Он мог бы использовать это время для подготовки к печати материалов на завтра — конечно, если пресс еще будет работать. Нет, конечно, будет! Ведь ребята Шпильки прячутся по всему цеху! Его драгоценные прессы не пострадают… по крайней мере, он на это надеялся. Тагетарл попытался припомнить последние стихи, которые прислала ему Менолли, и осознал, что ее новые мелодии помнит лучше, чем старые. Тут он услышал сонное бормотание и обнаружил, что Рошинн, положившая голову ему на плечо, ухитрилась задремать. Сам мастер-печатник напряженно вслушивался, удивляясь тому, сколько различных звуков раздается в цехе по ночам. Он вслушивался, пытаясь понять, естественные ли это звуки и откуда они доносятся: из холда или снаружи.
Он изо всех сил пытался не заснуть, когда его вывело из полудремы тихое шипение Олы. Тагетарл встряхнул Рошинн, которая слабо запротестовала, но тут же замолкла, вспомнив, что им следует вести себя тихо. Он почувствовал, как напряглось ее тело.
Тут Тагетарл заметил, что огненная ящерица исчезла. Может, она услышала что-то, чего не слышал он? Может, рискнуть и выглянуть из окна? Он вслушивался, до боли напрягая слух.
Шум! И шум этот шел извне. Неясный звук, словно кто-то пытался открыть ворота — но мешал тяжелый засов. Тагетарл усмехнулся. Им придется нелегко, если они попытаются справиться с запорами. Внезапно вспыхнул маленький огонек: спичка? Пригнувшись, он пробрался к кухонной двери и прижался к стене. Отсюда можно было частично разглядеть ворота, но самого Тагетарла o видно не было. Его глаза привыкли к темноте, и он сумел разглядеть две темных фигуры, пытавшиеся снять засов. Затем к ним присоединилась еще одна фигура, тень, проскользнувшая по светлой брусчатке. Трое? Именно столько, по расчетам Шпильки, должно было пройти по крыше дома ткача. Для начала им нужно открыть внешние ворота и впустить остальных.
Он снова услышал приглушенный удар: засов не желал поддаваться. Понимая, в какое отчаянное положение попали незваные гости, Тагетарл поддался чувству злорадства. Внезапно над воротами появились еще три тени — три человека высунулись по пояс, возможно, намереваясь перебраться во двор, раз уж не удалось открыть ворота, или выяснить, почему их сообщники так мешкают. Эта троица снова скрылась за воротами. Показалось Тагетарлу или он действительно услышал приглушенные крики?.. Трое людей, стоявших во дворе, на несколько мгновений прижались друг к другу и замерли, а затем снова взялись за засов.
Еще одна вспышка света: на этот раз спичку прикрыли ладонью. Тот, кто зажег ее, рассматривал устройство засова. Тагетарл хихикнул. Для того чтобы разгадать секрет механизма, им нужно гораздо больше света. И времени. Двое незваных гостей совещались о чем-то, пока третий изучал засов; потом они зажгли факелы, и один понес их через двор. Он сунул по факелу под двери ближнего и дальнего складов. Тагетарл затаил дыхание, увидев, как ярко разгорается пламя. Может, средство, принесенное Шпилькой, не сработало? Однако, со страхом приглядевшись, он заметил, что на самом деле горит только факел: дверь осталась невредима, и веселое пламя отражалось в поблескивающем покрытии. Тагетарл не смог сдержать вздох облегчения. Судя по всему, поджигатель не заметил того, что двери не загорелись: он вернулся к упорно не желавшему поддаваться засову.