— Выспись хорошенько, Робинтон. Завтра Бенден сражается с Нитями, но я уверен, что Д'рам не откажет доставить тебя на Посадочную площадку.
— Ох уж этот Д'рам! — простонал мастер Робинтон. — Он хуже всякой няньки! — Арфист безошибочно передразнил голос старого всадника: — Я бы на твоем месте воздержался, Робинтон… Ты поел, Робинтон?.. А теперь самое время отдохнуть на солнышке, Робинтон… Тьфу! До чего он мне надоел!
— Завтра все будет по-другому. Ты же знаешь, Д'раму не меньше твоего не терпится снова увидеть и услышать Айваса, — сказал Ф'лар, прежде чем Мнемент взвился в небо.
«Я велел Тироту взять тебя только в том случае, если ты как следует отдохнешь», — добавил дракон, обращаясь к старому арфисту. Заир, обхватив шею хозяина бронзовым хвостом и легонько цепляясь коготками за его ухо, согласно чирикнул.
— Да будет вам, — в душе Робинтона боролись раздражение и — драконы с файрами туда же! — радость, что Мнемент о нем не забыл. Арфист всегда помнил, что он в неоплатном долгу у драконьего племени: ведь только благодаря им он остался жив, когда изношенное сердце едва не подвело в тот страшный день в Исте два Оборота назад.
Вернувшись в Прибрежный холд, Робинтон был вынужден признать, что устал так, как не уставал уже давно. Даже несколько шагов до дома дались ему с трудом. Окна главного зала были освещены; наверняка Д'рам с Лайтолом дожидаются его.
Заир снова чирикнул, как бы подтверждая эту догадку. Пусть друзья его не бранят; он вкратце расскажет им о сегодняшних событиях — они это заслужили. Только вот как быть кратким: столько всего произошло с утра! Неужели только с утра? Если мерить знаниями и пониманием, прошли сотни Оборотов…
Но когда Робинтон вошел в уютный, ярко освещенный зал, его друзья — Д'рам, всеми уважаемый Предводитель Вейра, удалившийся на покой, и Лайтол, бывший всадник, наставник юного Джексома, — не пожелали слушать его рассказы. Они настояли, чтобы он удалился в свою комнату и лег отдыхать.
— Какие бы важные события не произошли после моего отъезда, они вполне могут подождать до утра, — непререкаемым тоном заявил Д'рам.
— Пей свое вино, — добавил Лайтол, подавая Главному арфисту его синий стеклянный кубок. — Да-да, я кое-что в него добавил, чтобы тебе лучше спалось. Стоит взглянуть на твое лицо, как сразу становится ясно: тебе необходим полноценный отдых.
Робинтон сжал кубок в ладонях. Может, Норист и самый твердолобый из всех мастеров, но стекло умеет выдувать отменное… если, конечно, пожелает. А цвет-то какой — чистейший синий цвет арфистов!
— Но мне нужно вам столько всего рассказать, — попытался возразить он, отхлебнув глоток вина.
— Придется отложить все рассказы до утра, когда ты как следует выспишься, — ответил Лайтол, наклоняясь, чтобы стащить с Робинтона сапоги, но тот возмущенно оттолкнул его руку.
— Благодарю, Лайтол, — с достоинством произнес старый мастер, не так уж я утомился.
Лайтол с Д'рамом, посмеиваясь, вышли. Робинтон сделал еще глоток, прежде чем сбросить обувь с усталых ног. Еще один, прежде чем стянуть через голову тунику. И еще один, последний, прежде чем ослабить ремень. «Вот и все», — сказал он себе, осушив кубок до дна, и откинулся на постель. Сил у него осталось ровно настолько, чтобы натянуть на себя легкое одеяло, которое защищало его от прохладного утреннего бриза. Последнее, что он почувствовал, — как рядом, устраиваясь на подушке, возится Заир.
* * *
Наутро Робинтон пробудился под впечатлением увиденного сна, который был и приятным, и в то же время тревожным, но когда арфист попытался восстановить в памяти его подробности, сон рассеялся, как утренняя дымка над морскими водами. Он полежал, собираясь с мыслями. Иногда по утрам он с трудом припоминал, какой нынче день или что предстоит сделать. Но сегодня голова была как никогда ясной. Он прекрасно помнил все, что произошло накануне. До чего приятное чувство! Может быть, новые события взбодрят его угасающую память. Помнится, Корман посмел упрекнуть его в легковерии. Подумать только! Заир беспокойно зашевелился на подушке и потерся головой о щеку арфиста.
— Не откажи в любезности передать им, что я свеж и бодр, как утренняя заря, — попросил он своего бронзового файра.
Заир поглядел на него, склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Глаза его удовлетворенно засветились зеленым сиянием.
Чирикнув, файр встал на лапки и потянулся, расправив над головой прозрачные крылышки. Потом встряхнулся и аккуратно сложил их вдоль спины.
— Тирот с Д'рамом уже проснулись? Они готовы меня отвезти?
Не обращая внимания на вопросы Робинтона, Заир принялся чистить коготки.
— Насколько я понимаю, это значит, что я сначала должен поесть и искупаться? — Только встав с постели, Робинтон понял, что уснул, не сняв брюк — и это уже вторую ночь подряд! Он стащил их и, взяв большое полотенце, через угловую комнату вышел на большую террасу, защищавшую Прибрежный холд от палящих солнечных лучей. Спустившись по ступеням, он энергично зашагал по песчаному пляжу к воде. Заир крутился у него над головой, одобрительно курлыча. Вот Робинтон бросил полотенце на белый песок и ступил в ласковые волны. Заир нырнул вслед за ним. Робинтон вынырнул первым и сильными взмахами поплыл от берега. К ним с Заиром присоединилась стайка диких зеленых ящерок — они стали носиться над самой водой, плюхаясь в воду перед самым носом у арфиста, едва не задевая его крыльями. Хоть файрам часто доводилось наблюдать, как люди купаются в море, это зрелище приводило их в неизменный восторг. Робинтон перевернулся на спину, предоставив волнам нести его к берегу. Сегодня утром море было теплым и ласковым, но все равно после купания арфист почувствовал себя намного бодрее. Он вытерся и, обмотав полотенце вокруг талии, направился к дому. Д'рам с Лайтолом уже поджидали его на крыльце.
— Скажи им, Заир, что я отлично отдохнул и чувствую себя молодцом.
— Проснулся? — осведомился Д'рам. — Самое время, уже перевалило за полдень.
— За полдень? — Робинтон прирос к месту. Надо же, потерять столько времени впустую! Кто знает, сколько интересного он пропустил за это утро! — Почему же вы меня не разбудили? — он даже не старался скрыть возмущение.
— Твое тело гораздо умнее тебя, — спокойно ответил Лайтол, поднимаясь с гамака, висевшего в углу террасы. — Ты, друг мой Робинтон, проспал ровно столько, сколько ему требовалось. Налей-ка ему кла, Д'рам. А я пока займусь завтраком — для нас с тобой это будет обед.
Робинтон взошел на крыльцо и, учуяв аромат кла, который разливал Д'рам, был вынужден согласиться: да, голод — тоже потребность, с которой приходится считаться. Он уселся за стол и, расправляясь с обильным завтраком, который подал ему Лайтол, принялся вводить друзей в курс дела.
— Итак, пришло время чудес! — закончил он свой рассказ.
— Неужели, Робинтон, ты всерьез поверил, что этот Айвас может навсегда покончить с Нитями? — с обычным скептицизмом осведомился Лайтол.