— Правителя, но не лорда. Только теперь я — ученица, — Менолли потрогала ученический значок, который был для нее дороже любого родства.
— Ты ученица Главного арфиста, — напомнил Пьемур. Видимо, слух у него был действительно острый, коли он разобрал, о чем они шушукаются. — А это совсем особое дело. — Он в упор посмотрел на Бриалу, которая тоже пыталась расслышать, о чем шепчутся Менолли с Аудивой. — И тебе, Бриала, лучше бы об этом не забывать, — добавил он и грозно нахмурился.
— Можешь сколько угодно думать, что ты какая-то особенная, — надменно проговорила Бриала, обращаясь к Менолли, — и все равно, ты всего-навсего ученица. А Пона — любимица своего деда. Подожди, пусть он узнает, что здесь творится, тогда посмотрим, что от тебя останется! — Она насмешливо прищелкнула пальцами.
— Закрой рот, Бриала, все равно, кроме глупостей от тебя ничего не услышишь, — заявила Аудива, но Менолли уловила в ее голосе оттенок неуверенности.
— Ах, глупости? Ты еще не знаешь, что Бенис обещал устроить твоему Видериану!
Их спор нарушил протяжный стон Пьемура.
— Скорлупа и Осколки — Пона уехала! Значит, теперь, хочешь-не хочешь, мне придется петь ее партию! Вот еще новая напасть! — Его отчаяние, каким бы притворным оно ни было, удачно свернуло разговор на предстоящий Весенний праздник.
— Ты, Менолли, может быть, думаешь, что ярмарка — это самая потеха. Тогда подожди до праздника. В холде придется здорово потесниться — ведь нужно будет на два дня дать приют населению всего западного Перна! К нам отовсюду съедутся всадники и арфисты, ремесленники и холдеры — крупные и мелкие. Как раз тогда и назначают новых мастеров, набирают новых учеников. И начинается такое веселье, что я даже согласен петь за Пону. А уж танцы будут до самого утра, а не только до темноты.
Прозвучал гонг, объявили список обязанностей. Большинству групп предстояло убирать ярмарочную площадь и мотыжить поля, где вчера паслись на привязи скакуны. Пьемур недовольно скривился: его группа получила назначение в поля. При виде его уныния Бриала злобно усмехнулась. Он хотел было достойно ответить, но Менолли наступила ему на ногу. Мальчуган недоуменно вытаращил глаза, но девочка укоризненно покачала головой и похлопала себя по плечу. Пришлось смириться — Пьемур отлично понимал: нужно ладить с Менолли, чтобы получить файра. Менолли, как ей и было предписано, отправилась к мастеру Олдайву, который, осмотрев ее ноги, объявил, что они в полном порядке, и посоветовал девочке обратиться к Сильвине по поводу башмаков. С рукой тоже дела шли на лад — нужно только постараться, чтобы кожа не трескалась. Тише едешь — дальше будешь: вот в чем весь секрет. И еще: не нужно забывать о заживляющем бальзаме.
Когда девочка шла через двор, направляясь на урок к мастеру Шоганару, в воздухе появились ее файры. Красотка уселась к ней на плечо, передавая впечатления веселого купания в озере, теплых, нагретых солнцем прибрежных скал. Очевидно, с ними была и Мерга — на камнях Менолли разглядела вторую золотую королеву. Настроение у всей компании было безоблачное.
Мастер Шоганар не шевелился. Одна пухлая ладонь подпирала щеку, другая застыла на бедре. Сначала Менолли показалось, что он спит.
— Значит, все-таки вернулась ко мне — после столь успешного пения на ярмарке?
— А что, не нужно было петь? — услышав в его голосе упрек, Менолли так резко остановилась, что Красотка тревожно чирикнула.
— Ты никогда не должна петь, не получив моего особого позволения, — огромный кулак опустился на стол.
— Но сам Главный арфист…
— Кто твой учитель вокала — я или Главный арфист? Я тебя спрашиваю!
— так оглушительно взревел Шоганар, что Менолли отшатнулась.
— Вы, мой господин. Только я подумала…
— Ах, подумала? Знай: пока ты у меня учишься, за тебя думаю я… А тебе, юная Менолли, еще предстоит у меня немалому научиться, пока твой голос не достигнет должного уровня, необходимого для настоящего арфиста! Я достаточно ясно выразился?
— Да, мой господин. Мне очень жаль, что так получилось. Просто я не знала, что нарушаю…
— Ну, ладно, ладно, — внезапно голос мастера зазвучал столь благосклонно, что Менолли подозрительно уставилась на него. — Ведь я, кажется, действительно не предупредил, что пока не считаю тебя готовой для выступлений на публике. Так что принимаю твои извинения.
Девочка с облегчением перевела дух.
— К тому же, — продолжал он, — ты вчера выступила не так уж плохо.
— Так вы меня слышали?
— Разумеется, слышал! — Его кулак снова опустился на стол, хотя и с меньшим грохотом, чем в первый раз. — Я слышу каждый голос, звучащий в нашем Цехе. И должен тебе сказать, что фразировка была просто ужасна! Пожалуй, самое лучшее, что мы сейчас сможем сделать, это проработать песню с самого начала, чтобы ты наконец поняла, что значит правильное исполнение. — Он обреченно вздохнул. — Ведь тебе наверняка придется снова петь ее на публике — это совершенно очевидно, поскольку ты сама ее сочинила, к тому же она несомненно популярна. Так что придется тебе научиться петь ее как следует! Итак, начнем с дыхательных упражнений. Ну скажи, — последовал очередной удар по столу, — как можно их выполнять, если ты стоишь на другом конце зала и к тому же трясешься как в лихорадке? Успокойся, девочка, я ведь тебя не съем, — пропел он нежнейшим голосом — такого она у него еще не слышала. На губах его появилась едва заметная улыбка. — Хочешь-не хочешь, — добавил он уже значительно строже, — а я научу тебя извлекать из песни все, что можно.
Хоть урок и начался с неожиданной взбучки, Менолли покидала класс мастера Шоганара с сознанием, что она многое поняла. Они прошли всю «Песенку о королеве файров» фраза за фразой. Время от времени Красотка вплетала в мелодию свою заливистую трель. К концу занятия Менолли преисполнилась еще большего благоговения к музыкальному таланту мастера Шоганара. Он наглядно показал ей, как подчеркнуть каждый нюанс и оттенок мелодии, и в его интерпретации песня приобрела несравненно большую выразительность.
— Завтра, — сказал на прощание мастер Шоганар, — принесешь ноты песни, которую ты недавно сочинила. Ну, той, про Брекки. Хорошо, что у тебя хватает сообразительности писать музыку, которую ты можешь петь сама, которая укладывается в лучшую часть твоего диапазона. Ну-ка, скажи, ты специально так делаешь? Хотя нет, это некорректный вопрос — недостойный меня и обидный для тебя. А теперь ступай! Я устал до умопомрачения.
Голова его снова упала на руку, и не успела Менолли поблагодарить мастера за столь поучительный урок, как он уже захрапел.
Красотка, весело чирикая, взлетела Менолли на плечо, а девочка, внезапно ощутив, наверное, такую же усталость, на которую жаловался мастер Шоганар, стала оглядываться по сторонам в поисках остальной стаи. Файры, как обычно, сидели на коньке крыши, греясь на солнышке. Скорее всего, там они и останутся до самого ужина.
Менолли вошла в здание Цеха, размышляя, когда лучше обратиться к Сильвине по поводу башмаков, но, услышав, что на кухне царит суматоха, решила отложить свою просьбу до лучших времен. Она поднялась к себе и застала дверь комнаты открытой. Вот неожиданность: оказывается, ее дожидается Аудива.