– Больше похоже на тростник, чем на траву, однако это растение, причем доминирующее, – заявила Элесса. – Оно не вырастает выше шести дюймов, так что нам продираться сквозь заросли не пришлось, не то что на других планетах. Только прежде чем сесть, их нужно приминать, а не то понаделают тебе дырок в шкуре. Видишь вон то дерево с розовыми листьями? Его плоды съедобны, сочные такие. Правда, есть можно лишь те, у которых кожица сделалась совершенно коричневой. Нам это подсказали местные птицы, которые слетаются на них целыми стаями. А от незрелых живот сильно болит. Ого, погляди-ка! Такого цветка у меня ещё нет. – Она осторожно вытянула из земли вместе с корнями маленький звездообразный цветок и уложила его в пластиковый пакет. – У них один длинный корень вместо разветвленной корневой системы, поэтому их так легко выдергивать. А стебель жесткий, вот они и стоят прямо. Можно хоть весь холм ободрать.
Округлая тень внезапно накрыла стоявших на коленях Лунзи и ботаника.
– Здесь стоит осмотреть не один только луг, доктор. – Из-за корабля появился Дондара с двухместными санями. – Вам выпала редкая возможность.
Не найдется и двенадцати разумных существ, которым посчастливилось увидеть эту красоту. Идемте. – Он поманил Лунзи в сани. – Мне надо сделать несколько измерений. Можете слетать со мной.
Напомнив себе о данной в подпитии клятве доверять индивидуумам независимо от их принадлежности к той или иной группе, Лунзи встала и отправилась следом за ним. Элесса тоже выпрямилась. Казалось, она хотела что-то сказать, но передумала. Лунзи вопросительно посмотрела на неё, но девушка состроила мину, которая означала: «Ну что я тебе могу сказать?» Во время долгого перелета Лунзи успела поделиться с ботаником своими сомнениями, и Элесса только повторила утверждение, что Зебара и прочие разведчики – это подвид особый.
Лунзи только диву давалась, когда они с Дондарой преодолели силовое поле купола и полетели над лугом. Менее чем в полумиле ландшафт резко менялся. За холмом, что возвышался над озером, земля сделалась совершенно иной. Листва деревьев была здесь не столь густа, да и растительность пореже. Вода омывала изъеденные ветрами скалы, пестревшие красно-коричневыми пятнами окиси железа, плескалась в тихих заводях. Друзы пирита на поверхности скал блистали в лучах послеполуденного солнца. Лунзи случайно заметила в глубине озера какого-то водного обитателя, тотчас же скрывшегося за валунами. В отдалении виднелись холмы, покрытые лесом, но с лысыми верхушками.
– Тут словно граница пролегает, за которой может оказаться целый новый мир, причем совсем другой, – радостно поделилась впечатлением Лунзи, ерзая на сиденье саней, чтобы лучше видеть.
Дондара активировал свой защитный пояс и подал пассажирке знак, чтобы она сделала то же самое.
– Здесь другая континентальная плита, чем на посадочной площадке, – пояснил он, шлепаясь на воду.
Лунзи последовала за ним. Геолог указал на магматические породы, которые подтверждали его теорию, и даже любезно помог ей обойти огромный валун, в промоинах которого стояли лужи.
– Некогда это было частью материка, который лежит за океаном к северу отсюда. Он смещался несколько миллионов лет. Эта плита более хрупкая. Но тут есть свои формы жизни. И весьма интересные. Идите-ка сюда! – Дондара указал ей на полость в скале.
Лунзи заглянула в дыру. Она была настолько гладкой, что вполне можно было предположить, что её проделал лазер.
– А что там внизу?
– Весьма забавный вид ракообразных, обитающих в теплой воде. Они вылезут только в том случае, если небо будет сплошь в облаках. Но когда встаешь над норкой, они и думают, что облачно.
Заинтересовавшись, Лунзи наклонилась пониже.
– Смотрите, только наберитесь терпения. – Дондара присел на сухой выступ поблизости. – Выключите ваш пояс, а не то они не вылезут. Эти частоты их нервируют.
Лунзи деактивировала пояс и почти сразу заметила в глубине шевеление.
Она встала на колени так, чтобы её тень упала на дырку, и услышала клацанье и шорох – отдаленные, но ясно различимые. И тут прямо ей в лицо ударил фонтан теплой воды. Лунзи отпрыгнула. По её жакету стекала вода.
– Да что же это такое?! – потребовала она ответа, утирая лицо.
Дондара разразился хохотом, так что аж камешки посыпались. Он качался на своем камне взад и вперед, ударяя по скале руками.
– Да просто амброзианский каменный краб! – еле выговорил он, наслаждаясь выражением её лица. – Они всегда это делают, когда что-нибудь закрывает их логово. Амброзия вас окрестила! Ну, теперь вы одна из нас, Лунзи!
Оправившись от неожиданности, Лунзи поняла, что поймалась на одну из самых старых шуточек, и присоединилась к веселью Дондары.
– И сколько же народу клюнуло на ваших «забавных ракообразных»? – подозрительно поинтересовалась она.
«Тяжеловес» был польщен.
– Да все, кроме Зебары! Он почуял подвох и отказался подойти близко. – Дондара ухмыльнулся. – Вы не обиделись?
– За что? Но можете быть уверены, второй раз я не попадусь. Ни на Амброзии, ни где-нибудь ещё, – пообещала Лунзи.
Она была довольна тем, как повела себя: она прошла хитрый тест. Но она все-таки промокла, а воздух был холодным, слишком холодным для такого «легковеса», как она. Лунзи отряхнула руки и рубашку.
– Ну, вы свою порцию уже получили. А дедушку в норе тревожить больше не стоит. Надеюсь, я не оскорблю вашей чувствительности «легковеса», если посоветую сесть в сани и вернуться на корабль. – До Лунзи начало доходить, что только такого утешения и можно дождаться от одного из членов команды Зебары. – А я ещё должен снять несколько температурных показателей в горячем источнике. Упражнение в ходьбе мне только на пользу пойдет. Рация у меня есть. – Сердечно помахав Лунзи рукой, огромный человечище зашлепал по воде.
Она активировала двигатель саней, чтобы перелететь через холм назад к кораблю. Ровно на полпути она нашла убедительное объяснение этому маленькому происшествию. Дондара провел её через «крещение» точно так же, как, вероятно, и всех прочих на разведчике… просто находя удовольствие в своей невинной шутке. Она не обиделась и не просила пощады. Но он обошелся с ней без снисхождения, если принять в расчет некоторые проблемы «легковесов», редко замечаемые «тяжеловесами», – вроде предрасположенности к простудам.
– Неужто эти мелкие розыгрыши никогда не кончатся? – говорила она сама себе, ероша постепенно сохнущие волосы.
– Что с вами стряслось? – полюбопытствовал Вир, едва она подлетела достаточно близко для того, чтобы он смог её рассмотреть.
– Дондара окрестил меня на амброзианский манер, – оглянувшись, ответила Лунзи, здоровой рукой прикрывая на груди мокрую, липнущую к телу рубашку.
А пролетая над Элессой, она увидела, что ботаник откровенно смеется. – Ведь вы знали, что он собирается это сделать!
– Прошу прощения, – хихикнула девушка. – Я почти что остановила вас. Он такой мастак на шуточки! А в порядке компенсации я поймала вам змеекошку для ознакомления. Ну разве она не красавица? И такая дружелюбная. – Элесса продемонстрировала пригоршню черного меха.