Сассинак кивнула.
— Говорят на варварском Неогейше, — сообщила связист. — Я едва понимаю.
— Переключите на мою линию, — распорядилась Сасс. — Это мой родной язык — во всяком случае, был им. — Она годами практиковалась в Неогейше, просто на всякий случай. Хотя, если они используют даже простейший код, она ничего не поймет.
По счастью, обошлось без кодовых слов. На чистом Неогейше, хотя со своеобразным произношением, человек с конвойного судна рапортовал о своих наблюдениях за обломками и прочим мусором:
— …И стальной мусороприемник, явно не наш. Еще вижу компьютерные ленты и файлы с флотскими эмблемами и номерами. — Сассинак не могла услышать ответ, но через несколько секунд первый голос заговорил вновь:
— Это займет слишком много времени. Мы уже подобрали несколько вещиц флотского происхождения, которые вы можете проверить… Ладно, я их зарегистрирую. — Последовала долгая пауза. — Один из ихних здоровенных разведывательных броневиков — тяжело вооруженный, словно целый крейсер.
Они считаются почти невидимыми, пока не приступят к атаке. — Еще одна пауза. — Ого, а вот и флотские мертвецы — некоторые в эвакуационных отсеках, а некоторые в корабельной форме.
Это было труднее всего — отдать врагу тела павших вместе с их жизнями, чтобы создать убедительную картину уничтожения крейсера.
Когда конвойный вышел из зоны слежения, Сассинак облегченно вздохнула.
Пока все идет как надо. Работорговцы не знают, что они живы и прячутся на спутнике. Хурон и спасенные рабы уже в — безопасности. Экипажи двух кораблей работорговцев полностью уничтожены, и Сассинак не сожалела ни о ком из них.
Но во время долгой ночной вахты, думая о павших бойцах Флота, которых похватала лапа робота работорговцев, она очень сожалела, что Хурон отбыл на транспорте и ее некому утешить.
Ремонт, как обычно, затянулся. Сассинак не особенно возражала — времени у них было более чем достаточно. По своему опыту она знала, что инженеры никогда не довольствовались заменой испорченных механизмов и приборов — они всегда хотели что-нибудь да улучшить. Поэтому в соответствии с переделкой левого борта потребовало изменения и оборудование запасных отделяемых отсеков. Холлистер перечислял новшества, заполняя экран Сасс формулами и уравнениями, которые в другое время показались бы ей интересными, но сейчас выглядели полнейшей абракадаброй. Впрочем, как и гораздо более сложная проблема саботажа на корабле. Если бы кто-то не выдал их местонахождение, они могли бы выбраться отсюда без зияющей дыры в корпусе и покореженных отсеков, не говоря уж о людских потерях. Конечно, она не в первый раз участвовала в бою и видела смерть, но Абе был прав: это совсем другое дело, когда люди идут навстречу гибели по ее команде, а не по команде, отданной кем-то другим.
Наконец инженеры и механики закончили работу и в поврежденном секторе подняли давление, Естественно, обнаружились утечки, продолжавшиеся, пока все окончательно не залатали. Сассинак лично проверила прочность корабля.
Когда давление стабилизировалось, бойцы вернулись в свои квартиры, к огромному облегчению остального экипажа, которому порядком поднадоела теснота. Так что хоть и не за четыре-пять, а за целых семь дней, но ремонт был проделан, и они смогли вернуться к нормальному существованию.
Курральд вышел из лазарета, как раз в нужное время, чтобы перевести своих бойцов на их собственную палубу. Сассинак посещала майора каждый день с тех пор, как к нему вернулось сознание, но он был слишком болен для длинных разговоров. Курральд выглядел по-настоящему изможденным — он потерял почти десять килограммов.
Сасс тренировалась с Гелори в рукопашном бою, когда Курральд впервые после выздоровления вошел в спортзал. Его глаза расширились при виде розовой полосы на ее плече.
— Когда это произошло?
— Один из пиратов — из тех пятерых, что проникли на главную палубу, — едва меня не достал, — ответила Сасс, одновременно отражая удар ноги Гелори.
— Не знал, что вы пострадали. — Его лицо на какой-то момент выразило искреннее беспокойство и тут же приняло обычное бесстрастное выражение.
Сассинак подала Гелори знак сделать перерыв.
— Ничего страшного, — хмыкнула она. — А вы все еще считаетесь неработоспособным?
Курральд покраснел:
— Я полагал, что легко с этим справлюсь, но вы знаете, в чем проблема…
— Да, кальций в вашем организме слишком быстро вымывается при низком уровне притяжения. Я могла бы поручить инженерам, переоборудовать вашу каюту для более сильной гравитации.
Брови Курральда взлетели вверх. Сассинак поставила себе хорошую отметку за то, что ей снова удалось проникнуть сквозь его маску.
— Неужели вы это сделаете? Ведь это потребует расхода энергии, а мы в режиме тишины…
— Я лучше сделаю это, чем позволю вашей артерии лопнуть, прежде чем вы выздоровеете окончательно. Я знаю, что вы человек сильный, майор, но отравление не слишком полезно силачам вроде вас.
— Мне разрешили упражняться с топчаком, но только не с тяжестями. — Так или иначе, топчака не было в их спортинвентаре. Курральд бросил на нее один из своих самых человечных взглядов и усмехнулся. — Надеюсь, вы не считаете меня слабаком, хотя сейчас я похож именно на такого?
— Слабаки не выживают после столь сильного отравления и тем более не командуют бойцами на крейсере. — Сасс намеренно произнесла эти слова крайне резко и с радостью увидела, что в его взгляде появилось уважение. — Если вы с медиками договоритесь, что высокая степень гравитации поможет вам прийти в норму, сообщите мне. Конечно, мы не сможем задействовать большое количество энергии без риска оказаться обнаруженными, но нужную степень для ваших помещений мы в состоянии обеспечить. Не знаю, хватит ли этого. Советую вам следовать рекомендациям врачей — вы ведь не хотели бы, чтобы они учили вас командовать бойцами, но об отравлениях им известно куда больше, чем любому из нас.
— Есть, капитан. — На этот раз в его голосе не слышалось ни гнева, ни чувства вины.
— Жду вас на совете штаба в 15:00, — продолжала Сассинак. — А теперь у меня остается еще пятнадцать минут, чтобы испытать на себе мастерство Гелори.
— Могу я понаблюдать за вами?
— Можете, если хотите видеть, как вашего капитана швыряют на пол раз за разом.
Она кивнула Гелори, и та сразу же атаковала своего капитана невероятно быстрым движением, которое, несомненно, сопровождалось частичным изменением облика. Что-то почти бескостное вцепилось в ногу Сасс, но она смогла опереться на запястье и стряхнуть с себя вефта. Однако это было единственным превращением, которое Гелори себе позволила. Они сражались на равных, и Сасс всего один раз оказалась на полу. Ей не хотелось задавать вопрос в присутствии Курральда, но она подозревала, что ее противница-вефт постаралась представить капитана крейсера в хорошем свете перед «тяжеловесом».