— Ждать уже недолго, — сообщил Бурес. — Мы установили местоположение вас и транспорта. Что у вас там происходит?
Тим судорожно сглотнул:
— Ничего особенного. Мы просто висим над санями…
— Оставайтесь на месте, — посоветовал Бурес. — Мы будем снижаться на большой скорости, и если вы сдвинетесь, можем налететь на вас.
— Где вы собираетесь приземлиться?
Но на последний вопрос никто не ответил — связь прекратилась. Гори и Тим обменялись тревожными взглядами, прежде чем возобновить наблюдение.
Тим время от времени косился на часы.
Даже сквозь защитную систему они почувствовали тряску от резкого торможения «Заид-Даяна».
— Ну и ну! — воскликнул Гори. — Она использует аварийный внутрисистемный…
Челнок снова тряхнуло, и огромный крейсер завис над плато — его нос украшали эмблемы Флота и Федерации. Облака пыли временно ослепили даже сидевших в челноке, а когда пыль рассеялась, Тим увидел, как покачнулся транспорт на решетке.
— …двигатель! — закончил Гори, выглядевший бледнее обычного.
Тим на этот раз промолчал.
* * *
— Единственным, что меня радует во всей этой истории, — сказала Сассинак, когда они вернулись на борт, — является уверенность, что вы точно не являетесь саботажниками, так как вас не было на транспорте, когда произошла диверсия, которая требовала личного присутствия того, кто ее совершил. Конечно, вы могли иметь сообщников…
Тим безуспешно пытался проглотить слюну. Сассинак не кричала и даже не покраснела, как некоторые из его инструкторов, когда он особенно им досаждал. Она выглядела абсолютно спокойной, если не замечать белого ободка вокруг рта и напряженных челюстных мышц. Да и голос ее звучал не громче обычного. Но Тим чувствовал, что взгляд капитана прожигает его до глубины костей, не говоря уже о мыслях, которые были посвящены отнюдь не грядущей славе. Сассинак назвала его поведение глупым, близоруким, опрометчивым и ничем не оправданным. Она продержала их в челноке на прежнем месте, пока местные жители (кем бы они ни были) извлекали раненых и доставляли их на крейсер. После этого луч крейсера подцепил и притянул челнок, как будто тот был беспилотным и неуправляемым. Прямо в посадочном отсеке Тиму и Гори было ведено отправляться к себе и ждать вызова капитана. Во время ожидания Гори не произнес ни слова, а Тим представлял себя уволенным из Флота и высаженным на голое скалистое плато этой чертовой планеты.
— К следующей нашей встрече, энсин, я ожидаю, что вы повторите соответствующие разделы правил. Уверена, что ваш компаньон сможет отыскать их для вас… — Это была единственная насмешка в адрес ни в чем не повинного Гори. — Можете возвращаться к себе и отрапортовать о заступлении на вахту.
Тим не стал спрашивать, где именно: это должно было быть обозначено в его расписании. Они с Гори удалились, отсалютовав. Тим был приятно удивлен, что его тело функционировало нормально и он ни на что не наткнулся.
Любопытство вернулось к нему только по пути в их каюты. Тим покосился на Гори — от него не приходилось ожидать помощи. Но кто были те рослые, облаченные в шкуры животных туземцы? Они, несомненно, были людьми, если только его правильно обучали эволюции. Почему кто-то соорудил посадочную решетку на неотмеченной на карте планете? И кем были люди во флотской форме, если они прибыли не с этим кораблем?
Тиму не у кого было об этом спрашивать. Рядом находился только Гори, который молча просматривал на экране двадцать третье издание «Флотских правил», отмечая упомянутые капитаном фрагменты. Компьютер выбрасывал отпечатанный текст, и Гори передавал страницы Тиму. Дежурства, обязанности, наказания… Тим старался вникнуть в их суть, но это проходило мимо его внимания. Неповиновение прямому приказу капитана в присутствии сил противника (хотя бы предполагаемого) было основанием для самой суровой кары по выбору командира. Если капитан захочет, то сможет высадить на планету и его, и ни в чем не виноватого Гори, причем никто во всем Флоте даже не пикнет в их защиту.
Впервые Тим задумался о доходивших до него слухах — почему крейсер так долго оставался в ремонтном доке, в каком сражении он побывал. Пираты тогда уничтожили целую колонию, а Сассинак ничего не предприняла, надеясь поймать позже и других работорговцев. На той планете погибло множество людей — а она позволила им умереть, спасая других. Ему это не нравилось. А ей? Люди говорили, что ей тоже, но тогда как она могла так поступить?
Мужчины и женщины, старики и дети, богатые и бедные — самые разные люди погибли лишь потому, что она не сделала того, что сделал бы он на ее месте, — не пришла им на помощь.
Молча лежа на койке, Тим начинал по-новому смотреть на Флот и намерения своего капитана. Его более ранние представления оказались романтической чушью. Жители той колонии погибли, чтобы Сассинак смогла проследить напавших на них пиратов и выяснить, кто за ними стоит. Некоторые из ее экипажа погибли, спасая детей и уничтожая пиратскую базу. И эта, последняя погоня, возможно, была поставлена перед ними той же задачей, так что спасение чьих-то двух жизней в аэросанях не имело такого уж большого значения. Даже если бы он сам погиб перед своим опрометчивым поступком — впервые Тим взглянул в лицо малоприятной возможности собственной смерти, — это не причинило бы Флоту вреда, а капитану, быть может, и вовсе пошло бы на пользу.
Когда прозвенел колокол, вызывающий на дежурство, Тим приступил к новой работе — прочистке фильтров — в совсем ином настроении. Теперь он твердо намеревался стать безупречным молодым офицером, в которых так нуждался Флот, и несколько часов трудился без устали. Больше никаких шуток, никаких нелепых мечтаний. Он бормотал правила себе под нос на случай, если капитан появится в этом маленьком зловонном отсеке.
Пребывая в решимости повиноваться природе и ее божеству в лице своего капитана, Тим даже не улыбнулся, когда в люке появился мичман Тернер — партнер по многим прежним эскападам.
— Думаю, ты уже знаешь, — начал Тернер.
— Я знаю, что если не закончу с фильтрами, то мы все будем дышать этой вонью.
— Стоит понюхать здешнюю атмосферу, и этот запах кажется не таким уж скверным. — Тернер прислонился к переборке с видом человека, которому отчаянно хочется разболтать какой-то секрет.
— Ты выходил наружу? — несмотря ни на что, не удержался Тим.
— Ну, не совсем наружу, но мы изрядно нанюхались вони, когда они доставляли раненых. Пахло как в органической лаборатории. — Тернер подошел ближе. — Слушай, Тим, ты в самом деле пальнул в транспорт?
— Да нет же! Я просто подцепил лучом аэросани — вот и все.
— Жаль, что ты не разнес его на куски.
— Мне нечем было это сделать. А почему жаль? Капитан достаточно рассвирепела и из-за саней.
— Знаешь, чей это был транспорт? — Разумеется, Тим не знал и покачал головой. Тернер продолжал, понизив голос:
— «Тяжеловесов»!