Тарзан не стал разуверять сагота. Сейчас Тарзана волновало лишь одно — направление, в котором следует искать корабль. И поэтому он решил двигаться курсом самолета, по которому, как уверял его сагот, можно выйти на племя людей.
Вдалеке замерли звуки двигателя, и Тарзан с саготом направились к холмам, шагая по хорошо протоптанной тропе.
Они шли, не разговаривая, и чуткий слух Тарзана ждал, когда послышится звук возвращающегося самолета, но вместо этого услышал зловещий, хриплый крик.
Тар-гуш застыл на месте.
— Дайал! — встревожился он. Тарзан удивленно взглянул на сагота.
— Дайал злой-презлой! — воскликнул Тар-гуш.
— Что такое дайал?
— Это страшная птица, но мясо у нее — пальчики оближешь. Тар-гуш проголодался.
Этим все было сказано. Пусть дайал и страшен. Сагот голоден, а мясо дайала вкусное.
Они помчались в каньон, откуда доносились треск веток и истошные вопли птицы. Тар-гуш бежал впереди, и, когда Тарзан поравнялся с ним, тот знаком велел ему остановиться и глядеть в оба.
Их взору предстало существо, которому нельзя было найти определение. Для саготов то был дайал и только. Голова птицы массивная, устрашающих размеров, похожая на лошадиную. Клювообразная пасть злобно ощерена. Птица беспомощно била крыльями. Тарзан пригляделся и увидел торчащий в туловище дротик, изготовленный безусловно рукой человека.
Он изумленно разглядывал птицу, не в состоянии представить себе, каким образом Тар-гуш одолеет ее, орудуя одной лишь дубинкой.
Тар-гуш отважно двинулся к птице. На полпути он увидел, что под уставившейся на него птицей что-то шевелится. Приблизясь к ноге птицы, Тар-гуш обрушил на нее сильнейший удар. Тарзан сообразил, что тот решил перебить двигательный нерв рептилии. Пытаясь помочь приятелю, Тарзан прицелился и пронзил тело дайала стрелой. Сагот отшатнулся, и следующая стрела поразила птицу в голову.
Раненая рептилия заметалась по дну каньона, и Тарзан с Тар-гушем отскочили в сторону. Разъяренная рептилия бросилась на Тарзана, который, подпустив ее поближе, вонзил в нее нож.
Все это заняло считанные секунды, и лишь когда рухнувшая на землю птица забилась в предсмертной агонии, Тарзан заметил человека, который, вероятно, и ранил рептилию дротиком.
Человек успел встать на ноги и растерянно следил за происходящим. Кожа его лоснилась на солнце. В руке он держал тяжелую дубину. Глаза умные, телосложение пропорциональное.
Тар-гуш взялся за свою дубину и пошел на незнакомца.
— Я — Тар-гуш, — объявил он. — Буду убивать. Человек зажал в кулаке каменный нож и ждал, переводя взгляд с одного пришельца на другого. Тарзан вклинился между ними.
— Погоди, — произнес он. — Почему ты хочешь убить?
— Он — гилак, — ответил сагот.
— Но он же ничего плохого тебе не сделал. И потом ведь он первым ранил птицу, и благодаря этому мы вообще смогли ее убить.
Сагот минуты две думал, после чего затряс головой.
— Но если не я, то он убьет меня! Тарзан обратился к незнакомцу:
— Меня зовут Тарзан, а это Тар-гуш, — указал он на сагота и стал ждать ответа.
— Я — Таор, — представился человек.
— Давай будем друзьями, — предложил Тарзан. — Ведь мы не ссорились.
Таор ошарашено глядел на Тарзана.
— Понимаешь язык саготов? — спросил его Тарзан, рассчитывая получить утвердительный ответ. Таор кивнул.
— Немного, — ответил он. — Но отчего мы обязаны стать друзьями?
— А к чему нам быть врагами? Таор замотал головой.
— Не знаю… Так было всегда.
— Мы же сообща одолели дайала, — воскликнул Владыка джунглей. — Если бы не ты, Таор, мы бы потерпели неудачу. Мы должны стать друзьями, а не врагами. Ты куда путь держишь?
— Возвращаюсь в свою страну, — сказал Таор, указывая туда, куда направлялись Тарзан и Тар-гуш. Затем покосился на сагота.
— Мы пойдем как друзья, Тар-гуш? — спросил Тарзан с повелительными нотками в голосе.
— Такого никогда не бывало! — возмутился сагот.
— Так будет! — улыбнулся Тарзан. — Пошли.
Тарзан не сомневался в том, что они двинутся вслед за ним. Взяв нож, он приступил к разделыванию птицы.
Таор и Тар-гуш заколебались, с подозрением разглядывая друг друга, но уже спустя минуту присоединились к Тарзану и принялись ему помогать.
Таора сильно заинтересовал стальной нож Тарзана, которым он безо всякой натуги рассекал мясо дичи.
Вскоре они развели костер и в полной тишине приступили к жареному мясу. Тар-гуш не стал есть со всеми, а, взяв свою долю, отошел в сторонку, где принялся поедать его, бросая косые взгляды на Тарзана и Таора. Очевидно, звериный инстинкт в нем взял верх.
Покончив с едой, они двинулись по тропе через долину. Шли они долго, не обмолвясь ни единым словом.
— Здесь начинается Зорам.
— Зорам? — переспросил Тарзан. — Что такое Зорам?
— Моя страна. Она расположена в горах Синдара, — ответил Таор.
Тарзану уже вторично доводилось слышать о синдаре. Впервые от Тар-гуша, назвавшего этим словом самолет, а теперь вот от Таора, который назвал так горы.
— Может, объясните, что такое синдар? — спросил он.
Таор не скрывал своего удивления.
— А ты, собственно, откуда родом, если не знаешь, что это такое, и не говоришь на языке гилаков?
— Я не с Пеллюсидара, — ответил Тарзан.
— Я бы еще поверил, если было бы такое место, откуда ты мог бы прийти. Разумеется, не из Молон Аз — моря, которое омывает Пеллюсидар. Единственные живые существа, которые водятся в тех краях — крошечные демоны, несущие смерть. Сам я их не видел, но уверен, что они на тебя ничуть не похожи.
— Верно, я не из Молон Аз, хотя часто думаю, что мою страну тоже населяют демоны — как маленькие, так и большие.
Так они стали жить вместе, вместе охотиться, есть и спать. Постепенно Тар-гуш свыкся с Таором и перестал относиться к нему с недоверием. Эти трое представляли собой три различных исторических периода, между которыми пролегли целые века.
Тарзан тщетно пытался определить, сколько времени он отсутствует на корабле, однако начал сознавать, что движутся они вовсе не в сторону корабля и что ему еще долго придется находиться в обществе Тар-гуша и Таора.
Они в очередной раз поели, поспали и вновь двинулись в путь. Вдруг острое зрение Тарзана обнаружило впереди на открытом пространстве некий непонятный предмет. Тарзана, еще не понимающего, что там лежит, влекла вперед неодолимая сила. Он пустился бегом к загадочному предмету и, подбежав вплотную, остолбенел от изумления.