— Так или иначе, экспедиция, о которой идет речь, — воскликнул Тарзан, — наверняка принесет громадную прибыль, если уж ты рискуешь своим состоянием.
— Ничего подобного, — произнес Гридли. — Насколько я понимаю, она вообще не принесет ни цента.
— Но разве ты не американец? — улыбнулся Тарзан.
— Так-то оно так, но далеко не каждый американец гоняется за прибылью.
— Но тогда что же потянуло тебя в эти края? Объясни мне все по порядку.
— Тебе известно что-нибудь о теории, согласно которой Земля — это пустое сферическое тело, содержащее в себе животный и растительный мир?
— Теория, которую полностью опровергают научные разыскания, — ответил человек-обезьяна.
— Причем, к полному удовлетворению?
— К полному удовлетворению ученых, — уточнил Тарзан.
— Поначалу и к моему тоже, — воскликнул Гридли, — пока я не получил известие непосредственно из самого внутреннего мира.
— Поразительно, — отозвался Тарзан.
— Я сам поразился, но факт остается фактом. Тогда я связался по радио с Абнером Перри из внутреннего мира Пеллюсидара. Текст полученного ответа при мне, как и заверенное письменное показание, сделанное одним из моих друзей под присягой. Он как раз находился в тот момент со мной, мы вместе слышали это сообщение. Вот бумаги.
Гридли полез в портфель и достал письмо и исписанные от руки листы бумаги, свернутые в трубочку и перевязанные лентой. Бумаги он вручил Тарзану.
— Не стану тратить время на зачитывание всего, что относится к истории Танара из Пеллюсидара, поскольку это не имеет прямого отношения к моей затее.
— Как знаешь, — ответил Тарзан. — Итак, я слушаю. В течение получаса Джейсон Гридли читал выдержки из рукописи.
— И тогда, — сказал Гридли, откладывая рукопись, — я убедился в существовании Пеллюсидара. Потом еще неприятность, в которую попал Дэвид Иннес. Все это заставило меня обратиться к тебе с предложением принять участие в экспедиции, первой задачей которой станет освобождение его из подземной темницы корсаров.
— Каким образом? У тебя есть план действий? — спросил Тарзан. — Веришь ли ты в теорию Иннеса, утверждающего, что на каждом полюсе имеется вход во внутренний мир?
— Не знаю, чему и верить, — ответил Гридли. — Но, получив сообщение от Перри, я намерен заняться этим вопросом вплотную и доказать, что теория населенного мира, находящегося в центре земли и имеющего отверстия-выходы на северном и южном полюсах, отнюдь не нова и что тому есть множество подтверждений. Я обнаружил очень обстоятельное описание этой теории в книге, написанной еще в 1830 году, и потом еще в одной, гораздо более ранней. В них я нашел массу объяснений всем тем моментам, которые кажутся странными в гипотезах исследователей.
— Например?
— Ну… теплые ветра и теплые океанские течения, которые идут с севера и описаны всеми исследователями Арктики. Или, например, северное сияние — что это? В интерпретации Дэвида Иннеса, объяснение достаточно простое. Это лучи света, посылаемые солнцем внутреннего мира, которые проникают сквозь туман и пелену облаков над полярным выходом. Далее, некоторые районы полюса покрыты толстым слоем пыли. Откуда бы ей взяться на снегу и льду? Опять-таки из внутреннего мира… И окончательным доказательством в пользу этой версии являются отдаленные северные племена эскимосов, чьи предки пришли из этой страны на север.
— Разве норвежские экспедиции во главе с Амундсеном не опровергли гипотезу о входе через земную кору на северном полюсе? И разве полеты аэропланов не подтвердили, что в радиусе полюса не наблюдается никаких загадочных явлений? — домогался Тарзан.
— Возможен только один ответ. Дело в том, что входное отверстие на полярном полюсе настолько огромно, что воздушный корабль, дирижабль или аэроплан могли пролететь мимо него даже на небольшой высоте и ничего не зафиксировать.
— Ты и в самом деле уверен, что существует не только внутренний мир, но и вход в него на северном полюсе? — спросил Тарзан.
— Насчет существования внутреннего мира я не сомневаюсь, но не вполне уверен в наличии полярного входа, — ответил Гридли. — Могу только заявить, что для меня очевидна необходимость организовать экспедицию, что я и предлагаю.
— Допустим, что имеется полярный вход во внутренний мир; с помощью какой техники ты планируешь его обнаружить и исследовать?
— На данный момент наиболее доступное средство передвижения для реализации моего намерения — аэрокорабль специальной конструкции, оснащенный по последнему слову техники. Он безопаснее всех других имеющихся машин, так как работает на гелии. Я долго обдумывал эту проблему и пришел к выводу, что если все-таки обнаружится полярный вход, то при попытке проникнуть во внутренний мир препятствия, которые могут встретиться на нашем пути, окажутся куда менее серьезными, чем те, что пришлось преодолеть норвежцам во время их похода через льды полюса к Аляске.
Мы в короткое время покроем расстояние, которое считается огромным, и в сравнительной безопасности подойдем к полярному морю, которое находится к северу от земли корсаров, как описывал его Дэвид Иннес незадолго до того, как его захватили в плен.
Наибольший риск заключается в том, что вполне вероятно мы не сможем вернуться на поверхность земной коры. Может случиться, что запасы горючего и гелия кончатся в результате длительного маневрирования или от атмосферного давления. Естественно, можно бы воспользоваться более дорогостоящим топливом "радиеном", но это не безопасно.
Думаю, что вакуумный танкер нашего корабля будет изготовлен из материала, способного выдерживать колоссальное атмосферное давление. В наши дни это вполне реально…
— Твои последние слова напомнили мне одну историю, — проговорил Тарзан. — Ее мне недавно рассказал один молодой человек, мой приятель, по имени Эрих ван Харбен, он что-то вроде ученого-экспериментатора. Последняя наша с ним встреча произошла, когда он возвратился из экспедиции в горы Вирамвази. Тогда он и рассказал мне, что открыл некое племя, кочующее вдоль озера на каноэ. Каноэ изготовлены из металла, легкого, как пробка, но прочного, как сталь. Он прихватил с собой несколько образцов. Я сам видел опыты, которые он производил в своей крошечной лаборатории в день нашей встречи.
— Где он, этот человек? — зажегся Гридли.
— Доктор ван Харбен в стране Учамби, где у него своя колония, — ответил Тарзан. — Отсюда на запад мили четыре.
Время перевалило уже за полночь, а они продолжали обсуждать детали проекта, которым Тарзан живо заинтересовался.
Утром следующего дня они двинулись в страну Учамби, где располагалась колония ван Харбена. Туда они прибыли на четвертый день пути, поскольку шли непроходимой лесной чащей. Произошла встреча с доктором, его сыном Эрихом и женой, красавицей Фавонией.
Вряд ли имеет особый смысл описывать подробности подготовки экспедиции на Пеллюсидар, хотя часть этих работ была связана с открытием вышеназванного племени и замечательного металла, который известен теперь под названием харбенит.