– Во всяком случае, я хоть что-то делал, а не сидел на толстой заднице в ожидании, что кто-то другой раздобудет еды.
– Вы правы, сержант, – поддержала его Сарина.
– Будучи джентльменом, я не могу возражать леди, – сказал Бубенович. – Теперь весь вопрос в том, кто займется подготовкой пиршества. Нас здесь всего каких-то пять-десять человек на одного зайца. Если что-нибудь останется, мы сможем послать в фонд голодающих армян.
– Голодающие армяне не получат ничего от этого кролика, так же как и ты. Он предназначен для Корри и Сарины.
– Сюда идут двое по долине! – крикнул часовой. – Пока не могу узнать их. Но каждый из них несет что-то тяжелое. Один из них голый.
– Должно быть, это Тарзан, – сказал радостно Джерри.
Действительно, это был Тарзан, и с ним шел Синг Тай. Когда они пришли в лагерь, все увидели, что они принесли с собой по туше оленя. Корри была в восторге, увидев Синг Тая и узнав, что он вполне оправился от своей раны.
– Я очень рад, – сказал Джерри Тарзану, – что вы вернулись. Мы готовы отправиться в путь, и дожидались только вас.
– Прежде чем уходить, придется, наверное, кое-что сделать, – ответил Тарзан. – Я обнаружил банду Хуфта внизу в долине рядом с той деревней, откуда мы выкрали Корри у японцев. Японцы все еще там и держат двух пленников. Я не мог установить, кто они, но Синг Тай рассказал мне, что несколько дней тому назад через их деревню прошел отряд с двумя американскими пленниками. Японцы сказали туземцам, что это летчики с того самолета, который был подбит.
– Дуглас и Дэвис! – воскликнул Бубенович.
– Может быть, – согласился Джерри. – Они – единственные, чья судьба осталась неизвестной.
Бубенович застегнул патронташ и взял винтовку.
– Надо спешить, капитан. Тарзан взглянул на солнце.
– Если мы поторопимся, то сможем добраться туда к ночи. Надо взять только тех, кто может быстро идти.
– Сколько человек вам надо? – спросил ван Принс.
– Двадцать будет достаточно.
– Я сейчас отберу людей, – заспешил капитан. Все члены «иностранного легиона» тоже приготовились идти, только Тарзан решительно воспротивился тому, чтобы Корри и Сарина пошли с отрядом.
– Мы будем думать о вашей безопасности, в то время, когда обязаны думать о нашем деле.
– Он прав, – сказал Джерри.
– Да, пожалуй, он прав, – неохотно согласилась Корри.
– Вот это хороший солдат! – воскликнул Тэк.
– Здесь есть еще кое-кто, кто не должен идти с вами, – произнес доктор Рейд. Все посмотрели на Джерри.
– Капитан Лукас был очень болен. Если он отправится в длительный марш-бросок сегодня, то он не сможет пройти длинный путь на юг, который вы намереваетесь пройти.
Джерри вопросительно взглянул на Тарзана.
– Мне кажется, вы не должны настаивать, Джерри, – сказал англичанин.
Грустно улыбнувшись, Джерри отстегнул патронташ и опустил его на землю у подножия дерева.
Несколько минут спустя двадцать человек отправились вниз по долине быстрым шагом.
Тарзан вместе с ван Принсом возглавил колонну и на ходу разъяснял свой план действий голландцу.
Капитан Токуйо Матсус и лейтенант Хидео Сокабе пили всю ночь и ссорились.
Среди их людей было также много пьяных. Туземцы еще вечером спрятали своих женщин в лесу, чтобы избавить их от грубых приставаний пьяных солдат. Но теперь перед рассветом деревня была спокойной, все забылись в пьяном сне, за исключением двух споривших друг с другом офицеров. Один единственный солдат дежурил на посту у огороженной площадки для пленных. Он немного отоспался, но тоже был далеко не трезв. Он пребывал в прескверном настроении из-за того, что его разбудили, и вымещал свой гнев на пленных, оскорбляя и угрожая им. Рожденный в Гонолулу, он свободно говорил по-английски, поэтому мог изрыгать богохульства и непристойности на двух заключенных, находящихся за колючей проволокой.
Сержант Кертер Дуглас из Калифорнии повернулся на своей грязной спальной циновке и приподнялся на локте.
– Заткнись, наконец! – сказал он часовому. Тот пришел в неописуемую ярость и лишь усилил свою ругань.
– Что он хочет от нас? – спросил сержант Вилли Дэвис из Техаса.
– Мы ему явно не симпатичны, – ответил Дуглас. – До того, как вы проснулись, он объявил, что охотно пристрелил бы нас сейчас, если бы его благородие не надумал отрубить наши головы утром.
– Может быть он нас только пугает? – предположил Дэвис.
– Может быть, – согласился Дуглас.
– Если бы нам удалось выбраться из-за этой колючей проволоки, мы легко бы избавились от любого нализавшегося часового. Но нам не выбраться отсюда.
– Черт возьми, но я не хочу, чтобы мне утром отрубили голову! Это был бы дьявольский подарок ко дню рождения.
– Что вы имеете в виду?
– Если я не сбился со счета, то завтра мне стукнет двадцать пять. А сколько вам лет, Дуг?
– Двадцать.
– Господи, они вытащили вас прямо из колыбели.
– Мы только пытаемся убедить себя, что совсем не боимся. На самом деле я очень боюсь.
– И я боюсь, как черт, – согласился Дэвис.
– О чем вы там болтаете? – закричал часовой. – Заткнитесь!
– Заткнись сам, грязный пьяница! – ответил Дуглас.
– Теперь я убью вас! – завопил часовой. – И скажу капитану, что вы пытались бежать.
Он поднял винтовку и прицелился в темноту хижины, где помещались пленные.
В тени, отбрасываемой хижинами туземцев, появилась крадущаяся фигура и тихо двинулась к часовому. В это время на другом конце деревни Матсус и Сокабе стали кричать, ругаться и оскорблять друг друга особенно рьяно.
Внезапно первый выхватил пистолет и выстрелил в Сокабе. Он промахнулся, и лейтенант тоже ответил выстрелом. Но они были слишком пьяны и могли попасть друг в друга лишь случайно. И все же они продолжали пальбу.
Почти одновременно с первым выстрелом Матсуса часовой разрядил свою винтовку в хижину, где находились два американца. Прежде, чем он сделал второй выстрел, чья-то рука обхватила его голову и почти отделила ее от туловища с помощью ножа.
– Вы ранены, Билл? – с тревогой спросил Дуглас.
– Нет. Он промахнулся чуть ли не на милю. Но что происходит снаружи? Кто прыгнул на него?
Поднятые стрельбой в офицерской хижине солдаты бежали, шатаясь, к дальнему концу деревни. Думая, что на лагерь напали враги, некоторые из них пробежали так близко от Тарзана, что он мог почти дотронуться до них.