— О чем это вы беседуете с ним, мадам? — полюбопытствовала Аннет.
— Представляешь, этот Огдли влюбился в меня. Попробую сыграть на его страсти. Может, удастся уговорить его организовать нам побег. А за это я пообещаю ему встречу наедине завтра в лесу.
— Неужели вы пойдете на это?! О, мадам!
— Бог с тобой, разумеется, нет. Но в нашем положении все средства хороши. Попробовать, во всяком случае, стоит. А пока что он ведет нас к Кавандаванде.
— Значит, с побегом ничего не выйдет?
— Погоди. Если я хоть чуть-чуть разбираюсь в мужчинах, — заверила Джейн, — то Огдли не удастся так быстро и легко справиться со своими чувствами.
Приведя женщин к окраине деревни, Огдли открыл вделанные в скалу ворота. Пройдя вовнутрь, они увидели ущелье, через которое протекал небольшой ручей с прозрачной водой.
Повсюду под неусыпным надзором воинов кавуду трудились какие-то люди.
Неожиданно один из них, отшвырнув в сторону деревянную мотыгу, стал головой в грязь.
— Я дерево! — крикнул он. — Переверните меня, а то меня посадили кверху ногами.
Находившийся неподалеку охранник подошел и ударил человека по спине древком копья.
— Эти люди околдованы, — пояснил Огдли. — В них вселились демоны. Но иметь их полезно, потому что они отпугивают других опасных духов. А убивать их нельзя, так как тогда демоны переселятся в нас. Только если они умирают естественной смертью, демоны погибают вместе с ними.
— Значит, все они сумасшедшие? — уточнила Джейн.
— Да. Но Кавандаванда очень мудр, и ему известно, как использовать каждого.
Они подошли еще к одним воротам, миновав которые, оказались около здания, построенного частично из необожженного кирпича, частично из бамбука и листьев.
Неожиданно из зарослей прямо у них под носом выскочил леопард. Оскалившись, он оглядел пришельцев и удалился. Леопардов оказалось несколько, и, обеспокоенные появлением людей, они выходили из своих укрытий, разглядывали гостей и снова прятались.
Аннет в ужасе жалась к Джейн.
— Насколько мне известно, — обратилась Джейн к Огдли, — это очень кровожадные животные. Отчего же им позволено свободно разгуливать тут?
— Днем они не опасны, потому что, во-первых, сыты, а во-вторых, по двору ходят только вооруженные люди. Леопарды, хоть и кровожадны, но трусливы и предпочитают нападать по ночам. Именно ночью они и выполняют волю Кавандаванды.
— Какую волю? — поинтересовалась Джейн. — Для чего их здесь держат?
— Я не вправе ответить тебе на этот вопрос, — отозвался Огдли. — Скоро ты сама все узнаешь. Между тем они уже входили в храм.
— Кстати, — спросила Джейн, — где ты живешь, Огдли, в храме или в деревне?
— Где прикажет Кавандаванда. Сейчас в деревне, а иногда и в храме.
— И ты провел здесь всю свою жизнь?
— Нет. Но все равно очень много времени. Мне кажется, миновало уже около ста дождей, а может, и в два раза больше — я сбился со счета. Для меня это неважно, потому что я буду жить вечно, если только меня не убьют. Я могу умереть лишь насильственной смертью.
Джейн смотрела на него с нескрываемым изумлением.
— Послушай, — опомнившись, начала она. — Раз у тебя хорошие отношения с Кавандавандой, попроси его об одной любезности. Пусть он позволит тебе пожить в храме.
— Для чего? — подозрительно спросил Огдли.
— Видишь ли, у меня, кроме тебя, нет здесь больше друзей, и, если ты уйдешь, мне будет очень страшно и одиноко. — Помолчав, она добавила, признаюсь, ты меня тоже околдовал, Огдли. Выходит, ни ты, ни я ничего не можем с собой поделать.
Джейн смотрела на него своими прекрасными глазами, вкладывая в этот взгляд всю силу обольщения, на которую была способна.
Он отшатнулся.
— Не смей так смотреть на меня!
— А ты выполнишь мою просьбу?! — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она.
Огдли молчал, но внутреннее чувство подсказывало Джейн, что этот тайм она выиграла.
Из листвы деревьев за мчавшимся сквозь джунгли помешанным внимательно следили чьи-то глаза. Незнакомец преследовал его.
Выскочив на полянку, сумасшедший издал душераздирающий вопль. В нескольких шагах от него лежало три молодых льва. Один из них, первым заметивший пришельца, поднялся и стал пристально разглядывать его. Делал он это, скорее, из любопытства, вовсе не намереваясь нападать. Но жуткие крики человека, приближавшегося к ним, так подействовали на нервных и впечатлительных львов, что они тут же, как по команде, поднялись и исчезли в зарослях.
Человек заломил руки:
— Даже львы бросили меня! Им известно, что я убийца, и они убежали!
С этими словами сумасшедший рухнул на землю и разразился рыданиями.
Преследовавший его дикарь, а это был Идени, спустился с дерева и, крадучись, подошел поближе. Хотя дурак продолжал визжать и сопротивляться, Идени быстро заарканил его. Когда, связав добычу, воин поднял ее и поставил на ноги, незнакомец неожиданно утихомирился.
— Теперь я не одинок. У меня появился друг, — бормотал он. — Я принц Сбороу. А ты кто?
Идени искал девушек, а вместо этого заарканил какого-то сумасшедшего. Впрочем, это тоже было неплохо. Идени было известно, что Кавандаванда любит сумасшедших.
Поскольку, как выяснилось, жертва его оказалась совсем безоружна и очень обессилена, кавуду развязал путы и повел его по короткой тайной тропе в свою деревню.
Туда же шел Тарзан в сопровождении Брауна и Тиббса, но они двигались по другой тропе и идти им предстояло значительно дольше.
В это время Джейн, любимую супругу царя джунглей, вводили в центральную комнату храма Кавандаванды, который был для кавуду одновременно и королем, и колдуном, и богом.
Увидев человека, восседавшего перед ней на троне, Джейн не удержалась и вскрикнула. У него, в самом деле, были особенные черты лица, внешность повелителя и бога. На вид этот человек казался молодым. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка, да несколько украшений. Особенно выделялись ожерелья из человеческих зубов, почти совсем закрывавшие его исполинскую грудь. Руки и ноги были унизаны металлическими и деревянными браслетами.
Но больше всего Джейн поразило его лицо! Никогда в жизни ей не доводилось встречать подобного лица. Изящный овал обрамляла копна золотистых волос. Под высоким лбом мудреца светились темные глаза. С исходящей от всего облика человека изысканной красоты мужественностью и мудростью никак не гармонировал слабый женский рот.
— На колени! Я Кавандаванда! — громко приказал мужчина, устремив на Джейн взор.