Валтор, этот урожденный аристократ, принадлежащий к древнему роду, был искренен в своем негодовании. Говорил он громко и отчетливо. Его слова и смех были хорошо слышны вокруг, и даже Менофра, услышав это, сняла корону и положила ее рядом с собой. Она была красная от стыда и гнева; ее всю трясло от злости. Менофра приказала начинать.
Воины, удерживая боевых слонов за поводья, пошли по кругу, готовые в любой момент загородить сидящих на трибунах зрителей от разъяренного дикого слона.
Валтор старался растолковать Тарзану случившееся.
— Я один из последних истинных аристократов. Я не успел удрать и был схвачен. Менофра думает, что убивая и бросая в тюрьмы аристократов, она завоюет уважение среднего класса, но она ошибается. Власть предержащих ненавидят и боятся. Нас же уважают и готовы за нами идти.
На арену вышли мужчины, вооруженные пикой и шпагой. Предстояла дуэль, битва насмерть. Наступила гробовая тишина — все замерли.
Валтор и Тарзан наблюдали за ними.
— Думаю, вон тот огромный малый убьет второго без сражения.
Воин, стоящий рядом с Тарзаном, спросил:
— А ты мог бы показать красивый бой и убить Хака?
— А почему бы и нет? Он глуп и к тому же труслив.
— Хак трус? Это самый храбрый из наших воинов!
— Так я и поверил!
Валтор с Тарзаном рассмеялись.
Менофра захлопала Хаку, который ходил перед ней взад и вперед. Воин крикнул:
— Здесь есть один, желающий показать красивый бой. Он может убить Хака!
— Это кто же? — последовал вопрос. Воин ткнул пальцем в Тарзана.
— Этот дикий человек.
— Ладно. Когда я уложу льва, я возьмусь за этого дикаря.
— Это слишком слабый и старый лев, у него почти нет зубов. Надо сражаться сразу и с мужчиной, и со львом.
— Может, ты это и сделаешь? — рявкнул Хак. Менофре сообщили, что дикарь просится на арену, и королева обещала пожаловать чин капитана Хаку, если за одно выступление он убьет и льва, и дикаря.
— Зачем тебе это? — спросил Валтор. — Ведь лев разорвет тебя в один момент.
— Разве я не говорил тебе, что предпочитаю смерть ото льва?
— Возможно, ты и прав. По крайней мере, это быстрее. Мне, например, ожидание действует на нервы.
— Хаку не нравится идея сражаться со мной и львом одновременно.
— А Менофра говорит, что если он не выйдет на арену и не расправится со мной и львом сразу, она тогда расправится с ним.
— У Менофры есть чувство юмора, а? — заметил Валтор.
Тарзана выволокли на середину арены и вручили кинжал. Хак бросился к нему, надеясь быстро покончить с ним, пока не выпустили льва, который нервничал за решеткой. Ее никак не могли открыть. Лев громко рычал на воинов, суетившихся около решетки.
Хак поднял копье. Он надеялся, не подпуская к себе близко Тарзана, быстро проткнуть его. Тарзан отскочил, и острие распороло только львиную шкуру, покрывающую его тело. Хак спешил, торопясь разделаться с дикарем. Он снова направил копье в грудь Тарзана и опять промахнулся. В этот миг Тарзан молниеносно схватил Хака и поднял его над головой. Раздался крик — это толпа предупреждала сражающихся о том, что на арену ступил лев.
Тарзан одной рукой держал Хака за шиворот, другой за торс. Толпа улюлюкала и хохотала над Хаком, криками предупреждая Тарзана о приближающемся льве. Но Тарзан и сам знал об этом: краем глаза он следил за зверем. Лев, очевидно, был голоден и свиреп.
Развернувшись, Тарзан швырнул Хака прямо на льва. Тот шлепнулся прямо перед носом зверя и вместо того, чтобы замереть, Хак пустился наутек. Тарзан же стоял как каменный, не дрогнув ни единым мускулом. Лев, если он погонится за Хаком, должен был пройти мимо Тарзана. И, остановись Хак, лев наверняка бы кинулся на Тарзана.
— Храбрый Хак, оказывается, бегает тоже очень хорошо! — громко захохотали в публике.
Лев нагнал Хака перед самым носом Менофры, разодрал его на части и стал методично поедать свою жертву.
Тарзан неслышно приблизился ко льву, который не обращал ни на кого внимания, поедая свою добычу. Словно, молния, Тарзан вскочил на спину зверя и всадил в него кинжал. Обезумевший от боли лев стал метаться из стороны в сторону, а Тарзан направил его прямо на тот сектор, где сидела королева. Публика в панике бросилась врассыпную, давя друг друга. Еще несколько раз Тарзан вонзил в спину зверя свой кинжал, и лев замертво рухнул у подножия опустевшего трона.
Спокойно поднявшись на ноги, Тарзан опустился в яму для рабов, где его ожидал Валтор.
— Менофра не забудет тебе этой выходки. Если бы ты не пустил на нее льва, она, возможно, и помиловала бы тебя. Ты потерял последнюю возможность спастись. Теперь же нас выведут на арену, и дикий слон растопчет нас обоих.
— Друг мой, пока мы живы — это уже много!
— Ты прав. У тебя есть какой-то план?
— Пока нет.
— Между прочим, я, кажется, знаю этого слона. Он ненавидит людей. После того, как он растерзает нас, его тоже прикончат. Он слишком дикий.
— Ход открыт, слон идет к нам!
Оба приговоренных стояли в середине арены и ждали своей участи. Ворота открыли, и на арене показался огромный темный слон. Слона таких размеров Тарзан видел только однажды, когда освобождал зверя, попавшего в ловушку. Подняв вверх руку, Тарзан пошел навстречу животному. Слон грозно поднял хобот вверх.
— Дан-До, Тантор, — сказал Тарзан. — Я Тарзан. Огромный слон заколебался, затем остановился. Тарзан подошел к нему вплотную, сделав знак Валтору следовать за ним. Слон опустился на одно колено и, обхватив приговоренных хоботом, посадил их к себе на спину.
— Нала, Тарзан! Нала, Тармангани! — приказал Тарзан.
Слон поднял хобот и трубя двинулся к выходу с арены. Тарзан управлял действиями слона на понятном только им языке, и слон, спокойно подчиняясь его приказаниям, шел вперед. Часть воинов разбежалась, часть карабкалась на своих боевых слонов.
— Прикажи слону перейти на рысь! Иначе нас догонят! Посмотри, они подняли на ноги всю армию!
— Если мы продержимся еще полчаса, есть шанс на спасение. Лишь бы они не догнали нас за это время. Валтор взглянул вперед.
— Боже мой! Ты посмотри, что творится впереди! Мы зажаты между львами и боевыми слонами Менофры!
Впереди Тарзан увидел целую армию воинов со львами на привязи: на Атни шла военная мощь Катни.
— Я думаю, у нас еще есть шанс, — сказал Валтор. — Направь его на восток. Может, мы оторвемся от них.
— Мы не можем оставить своих друзей, — возразил Тарзан.
— Я надеюсь, они узнают нас раньше, чем отпустят львов с привязи.