– Мой славный мсье, лишь бы ты не забыл по дороге, что мы все-таки прибыли сюда не для того, чтобы выставить из монет местную знать.
– Вот кто бы уж говорил, – возмутился Сережа, – ты сколько из беднеющего на глазах германского рыцарства денег вытряс, раскидывая тузов направо и налево? Ты думаешь, я не знаю, каким фокусам тебя старина Бринат учил? Вот то-то же.
Пока фон Кетвиг, сопровождаемый моим напарником, пробирался через катакомбы замковых переходов, мы еще долго продолжали эту беспредметную перепалку, направленную более на то, чтобы придать беглость мысли и ясность разуму, изрядно притомившемуся за сегодняшний день. Несколько раз позднюю парочку окликали бдительные часовые, но, разглядев приметную фигуру лисовского спутника, успокаивались и безропотно открывали ворота. Воистину барон был несколько массивным, но, безусловно, универсальным пропуском.
– Кстати, Мик Джаггер, – вдруг вспомнил я, – и почему, собственно, этот пылкий воздыхатель околачивается в Трифеле, когда ему надлежало транспортировать в Ройхенбах раненого товарища?
– На этот вопрос может быть два ответа. Либо фон Меренштайн здесь, либо где-то на ольденбургском кладбище. Чего мудрить, вы его здорово приложили. Но вот что я тебе точно скажу, так это то, что Малышу Эду лучше поменьше светиться на городских улицах. Однако похоже, что мы уже пришли.
* * *
Циклопическое сооружение, именуемое Нижней Крепостью, возвышалось на отвесном утесе, занимая всю его свободную площадь. Не знаю уж, кому пришла в голову светлая мысль окрестить угрюмые романского стиля зубчатые башни сестрами, но то, что эти сестры были изрядными толстухами, – было несомненно.
Соединенные стеной, высившейся ярдов на тридцать над обрывистой скалой, они стояли, замерев в мрачном своем хороводе.
– Кто идет? – устало окликнули спутников с крепостной стены.
– Барон Вилли фон Кетвиг, – рявкнул рыцарь, напуская на свое истомленное любовной тоской лицо грозный вид.
– Ну да, конечно, ваша милость, теперь я узнаю вас, – отозвался стражник, – а с вами кто?
– Мой друг, наглец! Открывай ворота, если не хочешь получить по загривку.
– Да вы не извольте беспокоиться, господин барон, – доносилось из-за массивной калитки, проделанной в воротах, – сейчас открою, ваша милость. А что интересуюсь, так сами понимаете, служба!
Послышался скрежет замка, стук убираемого засова, и калитка отворилась.
– Приветствую вас, господин барон. – Широкая рожа стражника расплылась в улыбке. – Вы, часом, не в Старшую сестру?
– Тебе-то что за дело? – возмутился фон Кетвиг.
– Да никакого дела, – пожал плечами патрульный, – я на предмет того, закрывать калитку или подождать, пока вы обратно пойдете? Сами же слышали, как ключ туго ходит. Давно замок смазать пора. Да все руки не доходят.
– Закрывай, дурень, – рявкнул на него влюбленный рыцарь.
– Как прикажете, – пропуская ругательство мимо ушей, отозвался полусонный вояка и вновь стал звенеть ключами.
– Я буду ждать вас здесь, во дворе, под открытым небом, – возбужденно зашептал толстяк, когда этот необычный дуэт приблизился к каменной толстухе, в ужасе замершей на самом краю бездны. – Если понадобится, я буду ждать здесь до утра, но я вас умоляю, принесите мне хотя бы слово, хотя бы кивок от этой прекрасной дамы, которую язык не поворачивается назвать моей.
– Я сделаю все, что в моих силах, барон, – развел руками Лис, – вы же понимаете, я не Господь Бог.
– Я верю в вас, мой друг! – Фон Кетвиг попытался хлопнуть Рейнара по плечу, но предусмотрительный «гасконец» мягко ушел от этого проявления дружеских чувств.
Лестница, ведущая наверх, в жилые помещения, была скупо освещена факелами, дававшими, кажется, больше копоти, чем света. Как только лисовские шаги застучали по каменным ступеням, под сводами раздался тяжелый вздох и унылый юношеский голос с неизбывной тоской произнес:
– Ну вот, опять к нам. Ну сил же никаких нет! Прямо паломничество какое-то. Эй, кто бы ты ни был, остановись! – все тем же скучающим тоном заученно произнес голос, сопровождая слова звуком обнажаемого меча. – Если ты не рыцарь, то немедля поворачивай обратно, или, клянусь шпорами святого Георгия, я изрублю тебя в труху. А ежели ты рыцарь, то приди и сразись со мной, ибо я, опоясанный рыцарь Арсул фон Шамберг, торжественно заявляю, что ты не ступишь и шагу далее, чем я стою, пока тебе не удастся поразить меня! – Закончив эту фразу, Арсул вновь тяжело вздохнул и стал ждать ответа.
– Ба! Котенок стал молодой рысью! – удивился мой напарник. – Как это я упустил из виду? – Арсул, дорогой мой, – проникновенно начал Рейнар. – Будь добр, спрячь свой меч в ножны. Я, конечно, рад и от души поздравляю тебя с рыцарскими шпорами, но, ради бога, не заставляй меня сделать с тобой то, что мой добрый друг Вальдар Камдил сделал с твоим доблестным братом близ одного известного тебе моста.
– Кто произносит тут имя Вальдара Камдила? – с деланной суровостью произнес молодой Шамберг. – Ну-ка покажись?
Лис вздохнул и, пробормотав: «Ох, болят мои старые раны», стал подниматься вверх, с видимой натугой опираясь на посох.
Арсул во всей своей воинственной красе стоял в проходе, сжимая меч.
– Так, – возмутился мой добрый напарник, поудобнее перехватывая посох, – слов мы не понимаем и оружие убирать не хотим.
– Почему я должен вам верить? – угрюмо осведомился юноша, продолжая угрожающе выдвигать вперед вооруженную руку.
* * *
– И действительно, почему? – согласился Лис. – Может быть, вот поэтому? – Он быстро запустил пятерню под плащ. Точнее, попытался запустить. Острие меча остановилось как раз вровень с его горлом.
– Не так быстро. Я прошу вас, не делайте резких движений, даже если вы величаете себя другом Вальдара Камдила.
– Хорошо, настройку борзометра отложим до следующего раза, – вздохнул д'Орбиньяк. – Арсул, будь любезен, под плащом у меня на поясе висит стилет. Возьми его и отнеси маркизе, она даст тебе на мой счет все необходимые рекомендации.
Не убирая меча от лисовского горла, младший Шамберг осторожно вытащил из-под плаща менестреля уже знакомый нам стилет и внимательно осмотрел его.
– Да ты иди-иди. Не сомневайся. Что ты его рассматриваешь? На нем ничего не написано.
– Вижу, что не написано, – огрызнулся Арсул, опуская меч и как-то внезапно смягчаясь. – Не могу я туда идти. Брат безмерно опечален. Велел тревожить только в самых крайних случаях.
– Это из-за невесты, что ль?
– Конечно, из-за нее. Кто же знал, что девушка, которая сидит рядом с маркизой, и есть фрейлейн Лота. Брат же ее никогда не видел. Теперь, конечно, свадьбе не бывать.
– Да, скандал вышел первостатейный, – согласился Лис.
– А и то сказать, как по мне, так леди Джейн куда как краше.