– Я здесь не для того, чтобы выслушивать ваши комплименты. Приберегите их для своих палачей. Быть может, они найдут для вас самое уютное место на сегодняшнем представлении.
– Спасибо за дельный совет. Не премину им воспользоваться.
– Вы обдумали мои предложения, господин рыцарь?
– Только о них и думал. Особенно когда с вашими песиками развлекался.
– И что же?
– Вы не поверите, ваше высочество, но мои обещания насчет сохранения вашей жизни остаются неизменными. Конечно, при соблюдении остальных статей договора.
Герцог побледнел, стараясь сдержать гнев.
– Вы понимаете, что для вас это означает смерть?
– Да? Вы уже запаслись веткой омелы [51] ?
– О, не беспокойтесь, господин Вальдар Камдил, там будет много разного хвороста, вы сами сможете выбрать то, что вас устраивает.
– Сомневаюсь, чтоб мне что-нибудь из этого подошло.
– Посмотрим, наглец! – Гнев его высочества все-таки перехлестнул через край. – Ты сгоришь, изжаришься заживо под свист и улюлюканье толпы, которая боится и ненавидит тебя! И никакая бесовская сила не в силах будет тебе помочь!
– Что ж, если я не сильно подгорю, велите подать меня вам на обед.
Лейтонбург нахмурился и замолчал.
– Ладно. Мы оба погорячились. Мне бы не хотелось закончить наш разговор подобным образом.
– Что ж, это вполне разумно.
– Вы хотите вернуть свой меч?
– Ваше высочество демонстрирует чудеса памяти! Хочу.
– Хорошо, предположим, что я могу пойти и на это…
– Очень любезно с вашей стороны, мой принц.
– Но при одном условии.
– Каком?
– Вы получите его после того, как совершите порученное вам. Как вы понимаете, мне нужна гарантия того, что, получив свободу, вы, скажем, не отправитесь восвояси или же не приметесь за старое.
– Не пойдет.
– Почему?
– Потому что после того, как я совершу задуманное вами убийство, моя жизнь для вас не будет стоить и ломаного гроттена. Можно предположить, что ваше высочество действительно освободит короля Ричарда, если, конечно, не сойдетесь в цене с его братцем, но попробуйте мне объяснить, зачем вам буду нужен я?
– Вы мне не верите? Я могу дать вам слово чести!
– Ах, оставьте, мой принц. Уж мне ли не знать, что вы истинный хозяин своего слова. Сами даете, сами берете назад.
– Вы опять дерзите, господин рыцарь. Это не умно. На что вы больше надеетесь: на свои колдовские силы или же на помощь своих подручных?
– Да простит меня господин герцог, но я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
– Полноте, мой славный рыцарь. Вы мало похожи на дурака. Умейте проигрывать достойно. После того, что случилось вчера во время Божьего Суда, не имеет никакого смысла отпираться.
– Да, тут промашечка вышла. За собачек, конечно, примите наше самое искреннее извинение. Честное слово, я не хотел.
Лейтонбург поморщился:
– При чем тут собаки! Вот послушайте, какой занятный отрывок отыскал мой добрый Инельмо в одной старой рукописи: «…Сильный, могущественный князь, появляющийся сначала в образе ужасного леопарда, но принимающий образ человека с горящими глазами и страшным видом по команде своего владыки… Он будет уничтожать и испепелять всех, кто является врагами властителя, если тот пожелает того». Что вы на это скажете?
«Да, мессир Вальдар, – с грустью подумал я, – подвели вас, голубчик, под статью. Чисто подвели».
– Однако, ваше высочество, здесь говорится о горящих глазах, а у меня…
Принц устало пожал плечами:
– Какие глупости! Впрочем, о глазах вам лучше поговорить с солдатами, которые арестовывали вас в «Жареном петухе». Они придерживаются на этот счет другого мнения.
– Ладно, положим, что так. А сообщники?
– Вальдар, я не совсем понимаю, в какую игру вы играете?
– В новомодную. В покер. Хочу знать, что у вас есть против меня? Если желаете, просто так, из досужего интереса. В качестве работы над ошибками.
– Что ж, последняя воля осужденного на смерть – закон. Нападение на Ройхенбах вы не станете отрицать?
Я покачал головой.
– Отлично. Не хотите же вы сказать, что совершили его в одиночку?
– Нет. Но с чего вы взяли, что мои сообщники здесь, в Трифеле?
Герцог вздохнул, испытующе глядя на меня. Очевидно, он хотел спросить, не держу ли я его за дурака, но почему-то решил этого не делать. Конечно же, я был далек от мысли сомневаться в умственных способностях его высочества, однако запастись информацией перед уходом не мешало. Лейтонбург вытащил из-за пояса небольшую тубу, предназначенную для ношения пергаментов, и высыпал на мое ложе полный комплект пресловутых шедевров лисовского чистописания.
«Ну спасибо, Лис, теперь меня еще запишут в резиденты. Ну удружил», – невольно подумал я.
* * *
– А что я? – отозвался Рейнар, дотоле молча слушавший нашу беседу. – Хотелось как лучше.
– Ладно, молчи уж! Тревожащий огонь! Впрочем, в моей ситуации это чревато разве что лишней вязанкой дров.
* * *
Просмотрев для вида предоставленные мне вещдоки, я выжидающе воззрился на Оттона.
– Все эти записки перехватили мои люди в последние дни. Заметьте, в последние дни. Появление их совпадает с вашим приездом в город.
– В последнее время в городе появилось множество разнообразного народа. Вы полагаете, что все они имеют отношение ко мне? Я, конечно, имею в виду эти эпистолы!
– А вы полагаете, что нет? Вот еще одна записка. – Герцог протянул мне страстный призыв на полуночное свидание, полученный мной в день ареста. – Ее нашли в вашем номере.
– Ну и что? Не я же послал это письмо себе.
Оттон игнорировал мой вопрос и продолжил:
– Мы послали человека, похожего на вас фигурой, по указанному адресу в указанное время…
– Вот как?
– Сообщникам удалось разоблачить подмену. Наш человек был убит ударом стилета прямо в сердце. Злодею удалось скрыться.
Я невольно возблагодарил судьбу, пославшую мне арест вместо ночной прогулки.
– Все это крайне прискорбно. Но при чем здесь я и при чем здесь мои соучастники? Уверен, будь я на месте бедняги, меня бы постигла та же участь. Если бы мне пришлось расследовать эго дело, я начал бы с возлюбленной фон Брайбернау. У него есть возлюбленная?