Но я не готов губить свою жизнь на пеленки, даже перспектива, очутившись на том свете, держать ответ перед всеми предками меня не пугает. Да и поверить в загробную жизнь мне мешает здоровый скептицизм.
И зачем мне жена? К тому же у меня есть Николетта, которая со стопроцентной гарантией никогда не поладит с невесткой, даже если сыну удастся найти Белоснежку, Василису Премудрую и Золушку в одном лице. Сноха может рассчитывать на благосклонность Николетты-свекрови, если имеет многомиллионные капиталы, но мне претит роль любимой болонки при богатой женушке.
– Здравствуйте, – пропела Сонечка, – а мы вас ждем!
– Гр-бр-др, – пробурчал дядя Володя, потом он легко поднял два громоздких чемодана и вполне внятно поинтересовался: – Машина есть?
– Тут, рядом, – улыбнулся я, – меньше чем за минуту доберемся.
– Двигаем, – кивнул дядюшка и вышел в коридор.
Сонечка, быстро перебирая ножками в модных сапожках-валенках, потрусила за ним, я замыкал шествие, неся все тот же букет тюльпанов.
«Слава богу, – промелькнуло в голове, – сейчас устрою их в гостиницу, и весь день свободен».
Не успел я порадоваться, как Сонечка поскользнулась и уронила сумочку, та раскрылась, и из нее выпало зеркальце в золотой оправе.
– Ой, – расстроенно воскликнула девушка, – разбилось!
– Ну вот, – не замедлил отозваться дядя Володя, – теперь нам всем семь лет счастья не видать!
– Что же делать? – встревожилась Сонечка.
– Надо осколки в воду кинуть, – безапелляционно заявил мужик.
Меня удивила его реакция: неужели неуклюжий, как медведь, дядька верит в приметы?
Сонечка носком сапожка швырнула осколки зеркальца в кучу мусора.
– Все это ерунда! – воскликнула она. – Наплевать.
– А вот и нет, – оживился дядя Володя, – это верная фенька, сейчас все пойдет наперекосяк.
И он споро двинулся вперед.
Сонечка взяла меня под руку.
– Пойдемте, дядя Володя жуткий брюзга, если начнет спорить, хоть караул кричи. Наверное, поэтому он три раза разводился, все его жены убегали от него.
Я посмотрел в спину Владимиру Ивановичу. И неудивительно, милейший дядюшка отнюдь не красавец и, похоже, не слишком деликатен.
Но, как это ни странно, примета сработала на все сто процентов. По названному адресу не оказалось никакого отеля, там находилась башня из светлого кирпича, за ней тянулся длинный семиэтажный жилой дом, а с правой стороны шумел Ленинградский проспект.
Мы с дядей Володей обежали здание раз пять, Сонечка терпеливо сидела в машине.
– Вы уверены в правильности адреса? – поинтересовался я у девушки, вернувшись к автомобилю.
– Да, да, – закивала Соня, – я сама, через Интернет, нашла отель.
– Так вам никто не рекомендовал эту гостиницу? – уточнил я.
– Нет, – растерянно ответила Сонечка, – мне не хотелось во всякие «Мариотты», там шумно. Я влезла в Инет, нашла частную гостиницу, всего пять номеров, и послала им заявку. Собственно говоря, это все!
– И ваша мама не проконтролировала вас? – уточнил я.
– Нет, – дернула плечиком девушка, – она не занимается бытовыми проблемами.
Я положил руки на руль. Милое семейство. Незнакомая мне Роза, очевидно, достойная компания Зюке, Люке, Маке и Коке, те тоже не способны даже чайник на плиту поставить. Хорошо, что дама сообразила дать наивной дочери в сопровождающие своего брата, хотя какой толк от дяди Володи? Похоже, он способен выступать только в качестве тягловой силы.
– И что нам теперь делать? – заломила руки Сонечка. – Дядюшка, придумай!
– Ну… э… да… о… – замычал родственник.
Тут у меня зазвонил мобильный.
– Вава! – воскликнула Николетта. – Я жду Сонюшку к завтраку, как только они устроятся, привози.
– Мы уже в пути, – радостно заявил я и включил поворотник.
В конце концов, я всего лишь шофер, какие могут быть ко мне претензии?
– Ах, деточка, – заквохтала Николетта, обнимая Соню, – как мама? Ой, какое чудное колечко! Замечательный бриллиант! А это что?
– Тюльпаны, мне их Ваня подарил, – сообщила Сонечка.
Николетта испепелила меня взглядом и приказала гостям:
– Идите, мои дорогие, в столовую.
Когда Соня с дядюшкой удалились, маменька гневно прошипела:
– Вава! Ты…
И в эту секунду ожил мой мобильный, никогда я не бывал так рад звонку.
– Извини, Николетта, – воскликнул я, – работа! Побежал! Дела!
Маменька раскрыла рот, но я ужом выскользнул на лестницу и помчался по ступенькам вниз, не дожидаясь лифта. Согласен, подобное поведение отвратительно, но скажите, где альтернатива? Меньше всего мне хотелось сейчас оказаться в эпицентре скандала, который приготовилась закатить Николетта.
Долетев до первого этажа, я быстро набрал домашний номер Егора и, услышав короткое «Алло», сказал:
– Прости, я сразу не мог взять трубку, как дела?
– Кто это? – странным голосом поинтересовался приятель.
Его вопрос вызвал у меня удивление.
– Это Иван Павлович, не узнал? Ты мне только что звонил.
Баритон покашлял и заявил:
– Вас беспокоил я.
Я изумленно спросил:
– Кто?
– Юрий Трофимов.
– Но на телефоне определился домашний номер Дружинина и…
– Егор умер, – перебил меня Трофимов.
– В каком смысле? Извините, я не понял.
– Господин Дружинин скончался сегодня ночью от обширного инфаркта, – повторил Юрий.
– Вы шутите? Это розыгрыш? – настаивал я.
– Нет, конечно, тело уже увезли в морг.
– Еду к вам! – закричал я и ринулся к машине.
Невесть почему в памяти ожила картина: Сонечка запихивает ножкой в мусор разбитое зеркало. Неужели не врет примета, обещающая семь лет сплошных несчастий?
Лена не вышла из спальни: судя по тяжелому запаху лекарств, жене Дружинина было плохо. Со мной разговаривал некий Юрий.
– Я лечащий врач Дружинина, – сразу представился он.