— Я признаю, что красные колпаки вокруг вашего стола были не слишком уместны, — рассмеялась Лаура. — Но вы же знаете, с какой целью барон устроил этот праздник. Вы продемонстрировали нам, какая вы хорошая актриса. И де Бац был так счастлив!
— Да, он был счастлив, и я тоже. Он наконец снова позволил мне участвовать в его проекте, разделить с ним риск… Теперь так бывает нечасто, — добавила молодая женщина и отвернулась.
— Что вы хотите этим сказать? — мягко спросила Лаура.
— Раньше Жан работал здесь, обо всем мне рассказывал. А теперь я вижу его все реже и реже. Почти все свое время он проводит в Париже, и я не знаю, чем он там занимается. Вы же сами видели. Бац уехал в понедельник без всяких объяснений и даже не сказал, когда намерен вернуться. А я остаюсь здесь и умираю от страха за него! '
Они вошли в кухню, наполненную ароматом уже сваренного варенья. Блэз Папийон, мальчишка-лакей, поторопился избавить женщин от их ноши.
— Я думаю, что на сегодня достаточно, — сказал он. — Мы еще не справились с предыдущей корзиной.
Просторное помещение, сияющее медью кастрюль, мягкими переливами фаянса, было похоже на молчаливый улей. Две горничные, Маргарита и Николь, вынимали из слив косточки; Ролле, повар, священнодействовал у плиты.
— Первая порция готова, — улыбнулся он женщинам. — Не хотите ли попробовать?
С этими словами повар вылил на блюдце немного янтарной жидкости с ягодами. Варенье было очень горячим, но Мари и Лаура все-таки осторожно попробовали его. — Я думаю, господин барон будет доволен, — заметил Ролле. — Он очень любит сливовое варенье. Ему хватит на всю зиму.
Мари вдруг бросила ложку, прикрыла рот рукой и бросилась прочь из кухни. Изумленная Лаура поставила на стол тарелочку с вареньем и пошла за ней следом. Стук хлопнувшей на втором этаже двери дал ей понять, что Мари скрылась в своей спальне. Подойдя к лестнице, Лаура замешкалась. До нее донеслись отчаянные рыдания, и она поняла, что нарыв, который назревал все эти дни, наконец прорвался. Но позволит ли Мари, такая сдержанная и скромная, взглянуть на ее рану?..
После недолгого колебания Лаура вернулась на кухню и жестом позвала Николь. Они вместе вышли в прихожую. Рыдания в спальне не утихали.
— Что происходит, Николь? — спросила Лаура. — Я знаю, насколько вы преданы своей хозяйке, и не прошу вас выдавать секреты. Но с момента моего приезда я поняла, что с Мари что-то не так. Известна ли вам причина ее отчаяния? Может быть, господин барон стал менее… любезен с ней?
— Он? Да что вы, нет! Конечно, господин барон теперь не так часто бывает дома, но я уверена, что он по-прежнему влюблен в мадемуазель. Он так же нежен, и если проводит ночь здесь, то спит в ее спальне.
— Но чем же тогда объяснить ее горе? Мадемуазель говорила вам что-нибудь?
— Нет, ничего. Но я и сама вижу: с ней что-то происходит. Я попыталась выяснить, но мадемуазель не захотела ничего мне сказать. Тогда я поговорила об этом с Маргаритой, она все-таки постарше меня и знает мадемуазель дольше. Так вот, она считает, что все началось еще две недели назад, после одного визита.
— Визита? Кто же приезжал к мадемуазель Мари?
— Дама… Вернее, барышня, вся в черном и довольно красивая. Я ее, правда, сама не видела, я стирала.
— И вы не знаете ее имени?
— Никто не знает. Даже Бире-Тиссо, который открывал ей ворота. Он заметил только, что она приехала в фиакре.
— Но ведь у него нет привычки впускать неизвестно кого!
— Нет, но барышня позвонила так, как звонят друзья дома. Она сказала, что хочет поговорить с мадемуазель по поручению господина барона. И этот тугодум больше ни о чем ее не спросил! Ну, а когда эта женщина уехала, мадемуазель поднялась к себе и запретила ее беспокоить. Она не стала ужинать, а на следующее утро по ее лицу было видно, что она совсем не спала…
— И вы не спросили мадемуазель, что случилось?
— Ну как же, конечно, спросила! Только мадемуазель закрылась, словно раковина, и ничего не ответила. А когда Маргарита снова заговорила об этом, хозяйка рассердилась и запретила всем, включая Бире, говорить о визите господину барону.
— Спасибо, Николь. Я попытаюсь все же кое-что узнать. Лаура поднялась по лестнице, постучала в дверь спальни Мари и вошла, не дожидаясь приглашения. Молодая женщина лежала ничком на постели и все еще плакала, но уже не так отчаянно. Мари даже не обратила внимания на то, что ее подруга села рядом с ней.
— Мари, прошу вас, скажите мне, что причиняет вам такую боль, — негромко попросила Лаура. — Вы же знаете, что если высказать, что у тебя на душе, то становится легче. Неужели вы мне не доверяете?
Из-под массы спутанных блестящих локонов прозвучал ответ:
— О, что вы, я верю вам!
Мари вдруг села на постели. Ее лицо, всегда такое улыбчивое, было залито слезами.
— Вы единственная, кому я могу довериться, кроме моей старой Маргариты и Николь. Но прошу вас, не волнуйтесь обо мне. Просто забудьте об этом инциденте. Я, вероятно, слишком много требовала от своих нервов последнее время, и они не выдержали. Нервы комедиантки, вы же знаете…
— Не пытайтесь обмануть меня, Мари! Я действительно знаю вас достаточно. Вы очень сильная женщина; чтобы ваши нервы не выдержали, как вы говорите, нужна веская причина. И вы должны рассказать мне об этом, иначе, без помощи, вам долго не продержаться. Ведь вы уже несколько месяцев живете в постоянном напряжении: в день казни короля на вас напали в вашем собственном доме; потом мы все уехали в Англию, оставив вас совершенно одну. Конечно, де Бац вернулся, но вы сами сказали, что он проводит здесь совсем немного времени. Он все время ездит в Париж, появляется там в разном обличье и плетет свою паутину, чтобы запутать в ней Конвент. Жан рискует своей жизнью каждое мгновение, а вы постоянно тревожитесь о нем. В этом все дело, верно?
Мари попыталась улыбнуться и торопливо — слишком торопливо — ответила:
— О да, вы правы, все именно так…
Лаура нахмурилась, взяла руки Мари в свои, и заставила подругу посмотреть ей в глаза.
— Нет! Вы не говорите мне всей правды! Я подсказала вам отговорку, и вы тут же ухватились за нее. Но есть кое-что еще, Мари! Что-то другое мучает вас… с тех пор, как вас навестила молодая девушка в трауре.
Мари закрыла лицо руками, и Лаура поняла, что не ошиблась.
— Зачем, о зачем Николь и Маргарита все рассказали вам?! — сквозь слезы воскликнула Мари.
— Они поступили так, потому что любят вас. И вы можете доверять им — они способны вас защитить. Но от кого? Чего хотела от вас эта девушка? Кто она такая?
— Невеста Жана…
— Кто? Что это еще за история и откуда она ее выкопала?
— Увы, это правда. Девушка из очень знатной семьи из Бордо. Ее отец Жак Тилорье был адвокатом в парламенте. Я знаю эту семью, они друзья Жана, он часто говорил о них. Девушку зовут Мишель. Ей всего двадцать два года…