— Добрый вечер, — поздоровалась она. — Мне передали твоё послание, Родерик. Я очень рада снова видеть вас, мистер Фокс. Проходите и присаживайтесь.
— Я только позвоню и — вернусь, мамочка, — сказал Аллейн. — Я мигом.
— Хорошо, мой дорогой. Мистер Фокс, налейте себе чего-нибудь выпить и скажите мне, приходилось ли вам читать этого замечательного писателя с необыкновенно трагичной судьбой?
Фокс водрузил на нос очки и прочитал на переплёте: «Письма Д.Г.Лоуренса».
— Боюсь, что нет, ваша милость, — серьёзно сказал он.
— Жаль, — вздохнула старушка. — В этих письмах столько мудрости, очарования и переживаний. Удивительный был человек! Вы налили себе чего-нибудь? Вот и хорошо. Как продвигается расследование?
— Спасибо, все идёт своим чередом.
— А завтра утром вы собираетесь арестовать убийцу. Не запирайтесь, я слишком хорошо изучила своего сына и знаю, когда он готов произвести арест. Он сразу же приобретает страдальческий вид.
— Как и арестованный, — сказал Фокс и, сражённый наповал собственным остроумием, затрясся от хохота.
— Родерик! — воскликнула леди Аллейн, когда вернулся её сын. — Мистер Фокс потешается надо мной!
— А выглядит таким положительным, — вздохнул Аллейн. — Вот и верь после этого людям.
— Сэр! — уязвленно вскричал Фокс.
Аллейн успокаивающе приподнял руку.
— Я шучу, старина. Мамочка, я пригласил мисс Трой завтра отобедать с тобой. Она согласилась. Ты не возражаешь? Я-то сам буду в Лондоне.
— Что ты милый, я просто в восторге. Мы с мистером Батгейтом будем счастливы пообщаться с ней.
— Какого черта…
— Мистер Батгейт приезжает завтра навестить жену. Он спросил, не может ли заглянуть ко мне.
— Вот стервятник — это же крюк в сорок миль!
— Неужели? Я сказала ему, что ты ночуешь здесь и он пообещал примчаться сразу после завтрака. Кстати, тебе бы не мешало как следует выспаться перед арестом.
Аллейн метнул испепеляющий взгляд на Фокса. Инспектор виновато развёл руками.
— Мистер Фокс тут ни при чем, Родерик.
— Тогда откуда тебе стало известно про арест?
— Ты ведь сам только что развеял все мои сомнения, бедненький. Идите спать.
* * *
На следующее утро в десять часов в Татлерз-энд въехали сразу две полицейские машины. За ними следовал Найджел в крохотном «остине». Репортёр с нескрываемым злорадством отметил, что дежурившие у ворот констебли не пропустили внутрь двоих подозрительных типов с фотоаппаратами. Самого Найджела Аллейн согласился впустить в Татлерз-энд лишь под торжественную клятву никуда не соваться и ничего не снимать. Впрочем, в сам особняк заходить журналисту всё равно не дозволялось, так что, с грустью подумал Найджел, преимущество перед собратьями по перу было у него чисто иллюзорным.
Выйдя из машин, Аллейн, Фокс и двое полицейских в штатском быстро взбежали по ступенькам к парадной двери. Открыл дворецкий.
— Входите, пожалуйста, — нервозно пригласил он и сопроводил их в библиотеку. В камине уже уютно попыхивали поленья. Если бы не мрачная цель, которую преследовал его визит, обстановка показалась бы Аллейну не только привычной, но и родной.
— Доложите, пожалуйста, мисс Трой о нашем приходе.
— Хорошо, сэр, — дворецкий поспешно удалился.
— Фокс, может быть, вам…
— Разумеется, сэр. Мы подождём в холле.
Вошла Трой.
— Доброе утро, — поздоровался Аллейн с приветливой улыбкой, дисгармонировавшей с формальными словами. — Я думал, что вам захочется поговорить с нами, прежде чем вы приступим к выполнению своих обязанностей.
— Да.
— Вы поняли из моих вчерашних слов, что сегодня утром первый этап расследования завершится?
— Да. Иными словами, вы собираетесь кого-то арестовать, верно?
— По-видимому, да. Это зависит только от одной беседы, которая, я надеюсь, состоится через несколько минут. Вы провели страшную неделю. Мне очень жаль, что вы вынуждены были все это время терпеть под своей крышей стольких людей, включая ещё и полицейских. В какой-то мере, я заботился и о вашей безопасности. В противном случае, репортёры просто не дали бы вам житья.
— Я знаю.
— Вы хотите, чтобы я сказал, кто…
— Мне кажется, я уже и сама знаю.
— Знаете?
— Думаю, что да. Этой ночью я спросила себя: «Кто из всех этих людей способен на такое дикое преступление?». И, перебрав в памяти все лица, лишь одному я смогла мысленно задать вопрос: «Боже, что же тебя на это толкнуло?». Не знаю — почему, никаких причин или побудительных мотивов я не придумала, но нутром чувствую, что права. Должно быть, у меня проснулось то самое, свойственное женщинам шестое чувство, в существование которого вы до сих пор не верите.
— Это зависит от женщины, — серьёзно произнёс Аллейн.
— Может быть, — ответила Трой и внезапно зарделась.
— И всё-таки я вам скажу, — продолжил Аллейн, чуть помолчав. И — сказал. А потом добавил: — Да, чутьё вас и впрямь не подвело.
— Боже, как это ужасно, — прошептала Трой.
— Я очень рад, что вы согласились отобедать у моей мамы, — произнёс Аллейн. — Она хоть немного отвлечёт вас. Кстати, матушка просила передать, что будет счастлива видеть вас как можно быстрее. Может быть, вам лучше поехать прямо сейчас?
Трой вздёрнула голову.
— Спасибо, — жёстко сказала она, — но я не собираюсь уподобляться крысам, бегущим с тонущего корабля.
— Господи, это же совершенно другое дело…
— К тому же, это мой корабль! — добавила Трой.
— Да, конечно. Но он, по счастью, вовсе не идёт ко дну, да и помочь вы уже никому, увы, не в силах.
— Нет, спасибо, но я должно остаться, — твёрдо сказала Трой. — К тому же, ведь это мои ученики. И даже… даже Пилгрим…
— Вы уже ничем ему не поможете…
— Я остаюсь, — отрезала Трой.
— Хорошо, — вздохнул Аллейн. — Только прошу вас, не обижайтесь на меня. И, если хотите, оставайтесь со своими учениками. А я, если позволите, побеседую с Пилгримом.
Трой устремила на него горестный взгляд. В её глазах блестели слезы.
— Господи, как мне вас жалко, — пробормотал Аллейн.
— Меня не за что жалеть, — сказала Трой и, резко повернувшись, зашагала к двери.
Едва она вышла, появился Фокс.
— Пошлите за Пилгримом и заходите сюда, — приказал Аллейн.
Фокс отдал кому-то распоряжения и вернулся.
— Мы должны действовать с оглядкой, Братец Лис. Он может что-нибудь отмочить.