Аллейн придвинул себе стул.
– Мистер Уипплстоун говорит, что вы очень расстроились из-за случившегося вчера ночью, а теперь еще я, боюсь, вас напугал, – сказал он.
Поскольку она по-прежнему молчала, Аллейн продолжил:
– Вы, скорее всего, не знаете, кто я такой. Это я прошлой ночью расспрашивал вашего мужа. Я давний друг мистера Уипплстоуна и мне известно, как он вас ценит.
Миссис Чабб прошептала:
– Полиция?
– Да, но это не должно вас пугать. Можете мне поверить.
– Он набросился на него, – выдавила миссис Чабб.
Она на секунду закрыла глаза.
– ...черный. Набросился.
– Я знаю. Он мне рассказывал.
– Это правда.
И дрогнувшим голосом она повторила, чуть громче:
– Это правда, сэр. Вы верите, сэр? Что это правда?
Аллейн молчал.
“Верю ли я в то, верю ли я в это, – думал он. – Каждый спрашивает, во что ты веришь. Слово лишается смысла. В такой неразберихе важно совсем иное, важно что ты знаешь.”
Еще помолчав, он сказал:
– Полицейский вправе верить лишь в то, что установил он сам, причем установил, не оставив места сомнениям. Если на вашего мужа напали, как он говорит, мы это выясним.
– Слава тебе, Господи, – прошептала она и затем: – Простите, сэр, что я так расклеилась. Не знаю, что на меня нашло.
– Ничего, пустяки.
Он встал и подошел к фотографии. Миссис Чабб высморкалась.
– Привлекательное лицо, – сказал Аллейн. – Ваша дочь?
– Да, – сказала она. – Была.
– Простите. Давно?
– Шесть лет.
– Болезнь?
– Несчастный случай, – она хотела что-то добавить, но, передумав, сомкнула губы. И затем вдруг почти выкрикнула, с вызовом в голосе: – Она была у нас единственной. Наша Гленис.
– Похожа на вас.
– Похожа.
– Так это был ее медальон?
Она не ответила. Аллейн обернулся и увидел, что она, облизывая пересохшие губы и стиснув руки, смотрит на фотографию.
– Если так, тогда понятно, почему вы расстроились, обнаружив, что он потерялся.
– Он не ее.
– Нет?
– Я и не заметила, что он пропал. Просто испугалась, когда вы его протянули.
– Простите, – повторил Аллейн.
– Ну что вы.
– А несчастный случай – он произошел в Лондоне?
– Да, – ответила она и снова плотно сомкнула губы.
Аллейн небрежно произнес:
– Он не похож на обычный медальон, верно? Скорее на какой-то знак или эмблему, что-то в этом роде.
Миссис Чабб с видимым усилием расцепила ладони.
– Это моего мужа, – сказала она, – Чабба.
– Значок какого-то клуба?
– Наверное можно и так сказать.
Она сидела спиной к двери. Дверь отворилась, Чабб замер на пороге.
– Я ничего об этом не знаю, – громко сказала она. – Да он ничего и не значит. Ничего.
– Ты нужна внизу, – сказал Чабб.
Она поднялась и вышла, не взглянув ни на Аллейна, ни на мужа.
– Вы меня здесь ждали, сэр? – деревянно осведомился Чабб. – Я только что вернулся.
Аллейн рассказал о кошке и медальоне. Чабб бесстрастно выслушал его объяснения.
– Медальон заинтересовал меня, – сказал Аллейн, – вот я и спросил, не является ли он эмблемой чего-либо.
Чабб ответил сразу, без колебаний:
– Да, сэр, правильно. Это эмблема небольшого кружка людей, которые интересуются экстрасенсорными явлениями. Жизнь после смерти и все такое.
– Мистер и миссис Санскрит тоже в него входят?
– Так точно, сэр.
– И мистер Шеридан?
– Да, сэр.
– И вы? – без нажима спросил Аллейн.
– Они были настолько добры, что приняли меня в почетные члены, сэр. Поскольку я присутствовал на их вечерах, и они увидели, что я интересуюсь, сэр.
– Жизнью после смерти?
– В этом роде.
– А жена разделяет ваш интерес?
Чабб без выражения произнес:
– Она же в этом не участвует, ведь так? Это вроде как дополнение к моей службе. Примерно как пуговица на ливрее.
– Понятно. Вам стоило бы поискать для медальона другое место. Такое, чтобы Люси Локетт не смогла до него добраться. Всего хорошего, Чабб.
Чабб что-то пробормотал в ответ, и Аллейн ставил его, почти такого же белого, какой была несколько минут назад его жена.
Мистер Уипплстоун все еще чаевничал. На коврике у камина Люси смаковала налитое в блюдце молоко.
– Вы должны сию же минуту выпить чаю, – сказал мистер Уипплстоун и налил Аллейну чашку. – И съесть пару тостов с анчоусами. Надеюсь, тосты с анчоусами вам по вкусу? По-моему, они еще вполне съедобны.
Он поднял крышку сковородки и по комнате поплыл запах, всегда напоминавший Аллейну отроческие дни, проведенные в обществе Громобоя. Аллейн взял тост и чашку.
– Я не смогу остаться надолго, – сказал он. – Собственно, мне вообще не следует задерживаться, но уж больно вкусно пахнет.
– Так что Чаббы? – наконец решился спросить мистер Уипплстоун.
Аллейн кратко отчитался о своем пребывании наверху. В целом, отчет мистеру Уипплстоуну понравился.
– Как вы и предполагали, – сказал он. – Эмблема пустяшного маленького кружка, произведшего Чабба в младшие офицеры в знак признательности за то, что он подает им бутерброды и выпивку. Возможно, они считают его экстрасенсом. Вполне логичное объяснение. Ведь так?
– Да, конечно. Интересно, однако то, что Санскрит попал на заметку полиции в качестве колдуна и мошенника-медиума. Да еще и подозревался в связях с торговцами наркотиками.
– Вот уж чему я нимало не удивляюсь, – пылко объявил мистер Уипплстоун. – По части мошенничества он наверняка capable de tout. С этой точки зрения, если не с других, я не одобряю их с Чаббом знакомства.
– А существует еще миссис Кокбурн-Монфор, которая представляется неплохим кандидатом в соучастницы покушения на Президента. Тоже знакомство не из лучших, вам не кажется?
– О, дьявольщина! – воскликнул мистер Уипплстоун. – Ну хорошо, дорогой мой. Я эгоистичный, ограниченный старый холостяк и не хочу, чтобы с моими Чаббами случилась беда, потому что они делают мою жизнь приятной.