— Я всегда привязывала на леску блесны. Мы сами сделали блесну, с которой он обычно удил. Вчера вечером я как раз ее и прикрепила к леске.

Ее голос задрожал и умолк. Внезапно она зевнула, как ребенок.

Открылась дверь, и вошел недовольный Марк Лакландер.

— А, вот ты где! — сказал он.

Он подошел к Розе и положил руку ей на запястье.

— Немедленно ложись, — сказал он. — Я попросил сестру Кеттл заварить тебе горячего чаю. Она ждет тебя. Я зайду к тебе позже и дам тебе нембутала. Придется заехать за лекарством в Чайнинг. Я вам больше не нужен? — обратился он к Аллейну.

— К сожалению, нужны на несколько минут.

— Вот как! — сказал Марк и после паузы добавил: — Ну да, конечно. Я мог бы и сам сообразить.

— Честное слово, Марк, не нужно мне снотворного! — взмолилась Роза.

— Ну, это мы решим, когда ты ляжешь. А теперь иди спать. — Он посмотрел на Аллейна. — Мисс Картаретт — моя пациентка, — добавил он, — и таково мое врачебное предписание.

— Отличное предписание, — ответил Аллейн. — Спокойной ночи, мисс Картаретт. Постараемся как можно меньше вас беспокоить.

— Вы меня совсем не беспокоите, — вежливо ответила Роза и подала Аллейну руку.

— Надеюсь, — сказал Аллейн Марку, — мы сможем поговорить с мисс Кеттл как только она освободится. А затем и с вами, доктор Лакландер, если не возражаете.

— Конечно, сэр, — надменно ответил Марк и, взяв Розу под руку, вывел ее из комнаты.

— Хотел бы я знать, дружище Фокс, — сказал Аллейн, — что, кроме этого кровавого убийства, терзает всю эту компанию.

— У меня странное предчувствие, — ответил Фокс, — предчувствие, не более того, что вся эта история связана с форелью.

— А у меня странное предчувствие, что вы правы.

Глава шестая ИВНЯК

1

Сестра Кеттл уютно устроилась на стуле, скрестив ноги и сложив руки на коленях. Ее передник под форменным пальто был аккуратно подоткнут: согласно предписаниям и согласно тем же предписаниям на голове у нее была форменная шапочка. Она только что подробно рассказала Аллейну о том, как обнаружила тело полковника Картаретта, и Фокс, который вел записи, смотрел на нее с выражением живейшего участия.

— Вот, собственно, и все, — сказала сестра Кеттл, — добавлю только, что меня не оставляло чувство, что за мной наблюдают. Да-да!

До этого ее показания были столь правдоподобными, что теперь оба полицейских уставились на нее в изумлении.

— Вы, конечно, решите, — продолжала сестра Кеттл, — что я глупенькая истеричка, потому что, хоть мне и послышалось, что хрустнула ветка, и почудилось, что кто-то вспугнул птицу, вспорхнувшую над зарослями, я никого не видела. И ничего не заметила. Но все же я чувствовала, что за мной следят. Так бывает во время ночного дежурства в больнице Пациент не спит и смотрит на вас. И, еще не взглянув на него, вы знаете что на вас смотрят. Если хотите, можете надо мной посмеяться.

— Зачем же смеяться? — ответил Аллейн. — Мы смеяться не собираемся верно, Фокс?

— Отнюдь, — кивнул Фокс. — В прежние времена я много раз испытывал точно такое же чувство в ночном патруле, и всякий раз оказывалось, что в какой-нибудь темной подворотне кто-то прячется и на тебя смотрит.

— Подумать только! — воскликнула с признательностью сестра Кеттл.

— Надо думать, — сказал Аллейн, — вы здесь всех отлично знаете, сестра Кеттл. Мне всегда казалось, что в сельской местности медицинские сестры — это своего рода связные.

Сестра Кеттл расцвела.

— Да, — согласилась она, — уж нам ли не знать людей! Конечно, по роду службы нам больше приходится иметь дело с простым народом, хотя при нынешней нехватке персонала нередко случается оказывать помощь более знатным птицам. Они платят нам без скидок, а это приносит пользу нашей ассоциации, так что, если это не наносит ущерба беднякам, мы помогаем и больным, принадлежащим к высшему классу. Я, например, лечу подагру леди Лакландер.

— А, да! — сказал Аллейн. — У нее же подагра.

С удивлением он взглянул на немолодое лицо своего коллеги, на котором появилось выражение неподдельного интереса.

— Инфекция, — с аппетитом произнесла сестра Кеттл.

— Ц-ц-ц, — покачал головой Фокс.

— А вот еще, например, — продолжала сестра Кеттл, — я дежурила по ночам при покойном сэре Гарольде. Была рядом, когда он скончался. Вместе со всей семьей Кстати, и полковник там был.

— Полковник Картаретт? — вскользь спросил Аллейн.

— Да-да. Впрочем, погодите Это я уж сочиняю. Полковник в комнату не входил. Он ждал на лестничной площадке с бумагами.

— С бумагами?

— Да, с мемуарами сэра Гарольда. Я так понимаю, что полковник должен был позаботиться об их публикации, хотя точно не знаю. Старый джентльмен очень из-за этого огорчался. Он никак не желал упокоиться с миром, пока не повидает полковника. Имейте в виду, сэр Гарольд когда-то был большой шишкой, и его мемуары наверняка имеют огромное значение.

— Конечно. Он был выдающимся дипломатом.

— Вот-вот. Я считаю, таких немного осталось. Он был такой солидный. Настоящий вельможа.

— Да, — сказал Аллейн. — Немного осталось семей, которые могут себе позволить быть вельможами. Лакландеров, кажется, прозвали счастливчиками?

— Да. Хотя некоторые считают, что старый джентльмен положил этому конец.

— Вот как? — произнес Аллейн, мысленно молясь, чтобы сестра Кеттл не замолчала. — Каким же образом?

— Ну, он ведь ничего не оставил внуку. Потому что тот предпочел медицину военной службе. Конечно, все в конце концов достанется доктору Марку, но покамест ему приходится довольствоваться тем, что он зарабатывает, хотя, впрочем… Ну вот, я опять разболталась. На чем я остановилась? Ах да, на сэре Гарольде и его мемуарах. Так вот, не успел он передать их полковнику, как почувствовал себя значительно хуже, и полковник поднял тревогу. Мы все вошли в спальню. Я дала сэру Гарольду бренди. Доктор Марк сделал укол, но через минуту все было кончено. «Вик, — сказал сэр Гарольд, — Вик, Вик». И умер.

Аллейн переспросил:

— Вик? — и замолчал надолго, так что сестра Кеттл уже сказала была «Ну, если я больше не нужна…», когда он перебил ее.

— Я хотел спросить, — обратился к ней Аллейн, — кто живет в особнячке между этим домом и домом мистера Финна.

По лицу сестры Кеттл расплылась доброжелательная улыбка.

— В «Нагорье»? — сказала она. — Ну как же, капитан Сайс! Он тоже из числа моих жертв, — добавила она и вдруг, неизвестно почему, зарделась. — У бедняжки сильный приступ люмбаго.

— Так что с вашей точки зрения он вне игры?