— Я бы сказал, что он женился на «Мальвах». Много лет назад у него была какая-то девушка. Когда ему было лет двадцать шесть — двадцать семь. Эллис Незербай из Лоуэр-Стритем, хорошенькая и милая, но болезненная. Умерла от чахотки. Он всегда поглядывал на Кэтрин Тэррант, но он ей не подходил, если вы понимаете, что я имею в виду. Деревенщина. А она леди. Знаменитая художница. У меня в Лондоне живет кузен. Он говорит, что ее картины в моде.
— Значит, мы вернулись обратно к Мейверсу, так?
— Да. — Форрест с сожалением согласился. — Но маловероятно, что мы найдем что-нибудь против него.
Ратлидж испытывал неудовлетворенность, и это чувство усилилось из-за того, что он встретил по дороге в гостиницу Мейверса.
— Не похоже, что вы добились успехов, — сказал Мейверс, его козлиные глаза злобно сверкали. — Вы ухватили мое ружье, но не ухватили меня. И не ухватите, запомните мои слова. Я приведу столько свидетелей, сколько хотите.
— Вы с такой настойчивостью продолжаете мне об этом напоминать, — сказал Ратлидж, получая злобное удовольствие от вида распухшего носа Мейверса. — Интересно, почему?
— Потому что мне нравится видеть угнетателей масс угнетенными. Как вы заметили, у меня свой интерес в этом деле — профессиональный интерес, даже так можно сказать.
Ратлидж изучал его.
— Вам нравится доставлять неприятности людям, вот и все.
— Дело в том, что мне нравится думать, что смерть полковника — это в какой-то мере моя заслуга. Все те часы, что я провел на рыночной площади, выступая против помещиков и капиталистов — в то время как сельские дураки оскорбляли меня, — прошли не напрасно. Кто знает, возможно, я заронил идею в чью-то голову, и это первый слабый луч восстания, возвещающий спасение от тирании богатеев. — Он вскинул голову, размышляя над сказанным. — Да, кто знает? Причина убийства полковника, возможно, коренится в моих словах.
— Что делает вас соучастником преступления, я полагаю?
— Но не приводит меня в суд, правда? Желаю вам доброго дня, хотя надеюсь, он таким не будет! — Майверс пошел дальше, довольный собой.
Ратлидж окликнул его:
— Вы на днях говорили что-то о пособии. Вы на него живете?
Мейверс повернулся:
— Да. Плата за вину, вот как это называется.
— И кто вам платит?
— Мое дело — знать, а ваше — докопаться, — осклабился Мейверс. — Если сможете. Вы же человек из Лондона, присланный сюда навести порядок.
Перед гостиницей Ратлидж увидел маленькую тележку. Редферн вышел встретить его, вытирая руки о полотенце.
— Мисс Соммерс, сэр. Я отвел ее в боковую гостиную. Вторая дверь под лестницей.
— Она давно здесь?
— Не больше получаса, сэр. Я принес ей чаю, когда она сказала, что хочет подождать.
Ратлидж прошел к боковой гостиной.
Это была приятная комната со стенными панелями, портьеры прикрывали распустившийся у большого окна розовый куст. В одном углу стоял письменный стол, в тени розового куста — несколько стульев и чайный столик на колесиках.
Хелена Соммерс, прямо держа спину, смотрела в одно из окон, выходившее в крошечный, заросший травой садик, где кружились пчелы. Она повернулась на звук открывающейся двери:
— Здравствуйте, Мэгги сказала, что вы хотели меня видеть. Она не любит чужих в доме, поэтому я подумала, что лучше всего мне прийти к вам.
— Это касается капитана Уилтона. В утро убийства вы видели его с холма.
— Да, конечно.
— Что было у него в руках?
— В руках?
— Рюкзак. Палка. Еще что-то?
Хелена нахмурилась, вспоминая.
— У него была трость. Она всегда при нем. И тогда он выглядел как обычно.
— Больше ничего? Вы уверены?
— А у него что-то еще должно было быть?
— Мы просто стараемся быть точными.
Она изучала его.
— Вы спрашиваете, было ли у капитана ружье, правда? Ваше расследование указывает на него? С какой стати ему убивать полковника Харриса? Ведь капитан женится на его подопечной!
— Уилтон был меньше чем в миле от дома полковника незадолго до свершения убийства. У нас есть основания думать, что они находились не в лучших отношениях.
— И поэтому капитан протащил ружье практически у всех на виду, не уверенный в том, что у него будет шанс его использовать, надеясь где-нибудь наткнуться на Чарлза Харриса? Абсурд!
Ратлидж очень устал. Хэмиш опять заворочался в глубине его сознания.
— Почему абсурд? — резко спросил он. — Кто-то же убил полковника; у нас есть тело, достаточно мертвое, чтобы понять, что оно принадлежит человеку, которого убили.
— Ну конечно, — сказала Хелена мягко, казалось поняв его состояние. — Но почему обязательно убийцей является кто-то из Аппер-Стритема? Полковник Харрис был в действующей части. Пять лет он провел во Франции, и мы понятия не имеем, что происходило с ним во время войны, кого он встречал, что могло произойти, не знаем солдат, которые погибли или остались инвалидами из-за его приказов. Если бы я хотела отомстить — я бы убила человека в его доме, а не в своем. Можно добраться в Уорвик на поезде из любой части Британии, а потом пройти пешком до Аппер-Стритема.
— С ружьем?
Хелена осеклась и через мгновение ответила:
— Конечно нет. Не так открыто. Но люди могут переносить вещи, не вызывая подозрений. Рабочий с ящиком для инструментов, торговцы с образцами для продажи никогда не привлекут внимания. Вас не интересует, что там внутри, когда вы видите, что человек несет что-то принадлежащее ему.
Ратлидж неохотно кивнул. Она была права.
— Я не предполагаю, что именно так и произошло, я просто хочу сказать, что Марку Уилтону нужна была очень веская причина для того, чтобы убить опекуна невесты практически накануне свадьбы.
Ратлидж как будто услыхал Леттис, несколько часов назад отменившую свадьбу из-за траура.
В том, что сказала Хелена Соммерс, был смысл. И это давало достаточное основание для игнорирования заявления Хикема. Но ее аргументы говорили о том, что для выбора подозреваемого ему предоставляется вся Англия. Боулс был бы счастлив!
Хелена явно понимала его дилемму. Она сказала сочувственно:
— Мне жаль. Я не должна навязывать свое мнение. Я здесь человек посторонний, я не очень хорошо знаю всех этих людей. Но мне ненавистна мысль о том, что один из них является убийцей. «Никто из тех, кого я знаю, это точно!» Такое наверняка вам часто приходится слышать!
— Полагаю, что люди просто так устроены, — ответил Ратлидж.
Часы в соседней комнате стали отбивать время, и Хелена быстро поднялась.