Эмили вернулась в библиотеку на следующее утро с определенной идеей о том, что она должна искать. Сесилия не могла назвать число, в которое было сделано преступление, а сказала просто «осенью». Следовательно, поиски в газетах надо было начинать с сентября.
Труды ее были вознаграждены уже к вечеру. Эмили прочла заметку с чрезвычайным вниманием.
«Когда присяжные осмотрели тело и надворное строение, где было совершено убийство, был позван первый свидетель, мистер Бенджамин Рук, хозяин гостиницы „Рука об руку“».
Он показал, что вечером, в субботу, 30 сентября 1877 г., два господина явились в его гостиницу, при обстоятельствах, особенно возбудивших его внимание.
Младший был невысокого роста и белокур. Он нес сумку, как путешествующий пешком; обращение его было приятное, и он положительно был хорош собой. Спутник его был старше, выше ростом и черноволос, он опирался на руку спутника и казался истощенным. Во всех отношениях они ни в чем не походили друг на друга. Младший незнакомец (кроме небольших бакенбард) был гладко обрит, у старшего была отпущена борода. Не зная их имен, трактирщик называл их, при допросе коронера, господином белокурым и господином черноволосым.
Был дождь, когда они пришли в гостиницу.
Белокурый господин обратился к трактирщику со следующим заявлением: он был испуган, увидев черноволосого господина (совершенно незнакомого ему), лежащего возле самой деревни на траве у дороги — насколько он мог судить, в обмороке. Имея с собой фляжку с бренди, он привел в чувство незнакомца и довел его до гостиницы.
Это заявление подтвердил земледелец, который в то время шел в деревню.
Черноволосый господин объяснил, что случилось с ним. Он полагал, что слишком долго голодал, позавтракав рано в это утро, он ничего не ел до тех пор и мог приписать свой обморок только этой причине. Он не был склонен к обморокам. Какая причина привела его в Зиланд он не упомянул. Он не имел намерения остаться в гостинице, только хотел немного передохнуть и желал нанять экипаж, который отвез бы его на железную дорогу.
Белокурый господин, видя признаки дурной погоды, пожелал переночевать в гостинице мистера Рука, и намеревался продолжать свое пешеходное путешествие на следующий день.
Трактирщик мог только предложить своим посетителям ужин; но во всем остальном, он ничего не мог сделать для них. Посетители его маленькой гостиницы никогда не нуждались в экипаже, если бы даже он имел средства держать экипаж; а спальни все были заняты, включая комнату, занимаемую им и его женой. Дело в том, что поблизости, два дня тому назад, открылась выставка земледельческих орудий и в следующий понедельник намечалось публичное состязание между соперничающими машинами. Не только гостиница «Рука об руку» была занята, но даже и гостиницы в ближайшем городке не могли удовлетворить всех желающих.
Господа посмотрели друг на друга и решили, что остается только быстро поужинать и дойти до станции железной дороги — расстояние от пяти до шести миль, — чтобы поспеть к последнему поезду.
Пока приготовляли ужин, дождь перестал на время. Черноволосый господин спросил дорогу в почтовую контору и пошел один.
Он вернулся через десять минут и сел за ужин вместе со своим спутником. Ни трактирщик, ни кто другой в общей зале не приметили никакой перемены в нем по возвращении. Это был серьезный и степенный человек, и (в отличие от своего спутника) говорил мало.
Когда настала темнота, начался проливной дождь, и небо было черное.
Молния испугала господ, когда они подошли посмотреть в окно: бушевала гроза.
Они наотрез отказались покидать гостиницу. Возле кухни, сообщаясь с нею дверью, было надворное строение, не то чулан, не то кладовая. В числе хлама там стояла старая кровать, на которой мог ночевать один из этих господ. Тюфяк на полу можно было положить для другого. Прибавив стол и таз вместо туалета, мистер Рук мог предложить помещение своим гостям.
Путешественники согласились занять эту наскоро приготовленную спальню.
Был десятый час вечера. Гроза прошла, но дождь продолжал лить. Вскоре после одиннадцати, посетители гостиницы разошлись. Оба путешественника немножко поспорили из-за того, кто ляжет на кровать. Белокурый господин прекратил спор, предложив своим приятным тоном бросить жребий, и проиграл. Черноволосый господин первый вошел в комнату; его товарищ последовал за ним через некоторое время.
Заперев ту дверь, которая выходила на двор, мистер Рук запер и другую дверь, замок и запоры которой находились со стороны кухни. Потом он запер дверь гостиницы и ставни нижних окон. Вернувшись в кухню, он приметил, что было без десяти минут двенадцать. Вскоре после этого он и жена его легли спать.
Ночью ничто не потревожило мистера Рука.
Без четверти семь на следующее утро он встал; жена его еще спала. Ему поручили разбудить этих господ рано; и он постучался в их дверь. Не получая ответа после повторенного стука, он отворил дверь и вошел.
По свидетельству очевидцев в этом месте своего показания, свидетель изнемог от своих воспоминаний.
— Дайте мне минуту, господа, — обратился он к присяжным, — я ужасно испугался и, кажется, всю жизнь от этого не оправлюсь.
Коронер помог ему вопросом:
— Что вы увидели, когда отворили дверь?
Мистер Рук ответил:
— Я увидел черноволосого господина, распростертым на кровати — мертвым, с ужасной раной в горле. Я увидел возле него бритву, запачканную кровью. Дверь во двор была отворена настежь, другого путешественника — я говорю о господине белокуром, с сумкой, — нигде не было видно.
— Что вы сделали после этих открытий?
— Я разбудил слугу и послал его к констеблю, который жил возле нас, а сам побежал за доктором, дом которого находился на другом конце нашей деревни. Доктор послал своего грума верхом в город, в полицейскую контору. Когда я вернулся в гостиницу, констебль был уже там и полиция взяла это дело в свои руки.
— Вы ничего более не имеете сказать нам?
— Ничего.
Полицейские власти не нашли ни малейших следов какого-либо покушения. Золотые часы с цепочкой убитого были найдены под его изголовьем. Рассмотрев его одежду, в кошельке нашли деньги, а в рубашке и в манжетах были оставлены золотые пуговицы, но бумажник (который видели свидетели еще не допрошенные) исчез. Визитных карточек и писем не нашли. Только на белье была метка «Д. Б.» В гостиницу он не принес с собой никакой поклажи. Нельзя было найти ничего, что повело бы к открытию его имени или цели, которая привела его в эту местность.
Результат осмотра усилил подозрения полиции против исчезнувшего белокурого господина.
Он, должно быть, унес с собой свою сумку, когда бежал, но, вероятно, слишком спешил — и забыл свой бритвенный прибор, упавший между столом и стеной. Этот прибор состоял из двух отделений: в одном была бритва, а другое было пустым. Запачканная кровью бритва как раз подходила ко второму отделению; и на обеих бритвах было вырезано название бельгийского города Льеж. Выслушав описание подозреваемого от трактирщика, трактирщицы и слуги, посмотрев на бороду и усы убитого, до которых несколько лет уже не дотрагивалась бритва, власти не могли сомневаться, что бритвы принадлежали тому, кто явился в гостиницу с сумкой на спине.