— Он? — спросил пораженный Каладин. Рошон хочет жениться на ней сам?
— Светлоглазые постоянно женятся на женщинах значительно младше себя, — сказала мать. — Брак для них чаще всего — способ получить дополнительных союзников.
— Он? — недоверчиво спросил Каладин и шагнул вперед. — Мы должны остановить его. Мы должны…
— Каладин, — резко одернул сына отец.
— Но…
— Это их дело, не наше.
Каладин замолчал, чувствуя, как большие дождевые капли бьют его по голове; ветер уносил капли поменьше, над площадью висел туман. Вода бежала по земле и скапливалась в рытвинах. Рядом с Каладином возник спрен дождя, как бы выпрыгнув из лужи. Он уставился вверх, не мигая.
Рошон оперся о трость и кивнул Натиру, управляющему. Мужчину сопровождала жена, сурово выглядевшая женщина по имени Алаксия. Натир ударил в худые ладоши, прося толпу замолчать, и вскоре над площадью повисло молчание, нарушаемое только шелестом дождя.
— Светлорд Амарам, — сказал Рошон, кивая на светлоглазого человека в военном мундире, — временный сверхмаршал нашего княжества. Он руководит защитой наших границ, пока король и Садеас сражаются в другом месте.
Каладин кивнул. Все знали Амарама. Самый значительный из военных, когда-либо появляющихся в Хартстоуне.
Амарам шагнул вперед.
— У вас отличный город, — сильным глубоким голосом сказал Амарам собравшимся темноглазым. — Спасибо за гостеприимство.
Каладин нахмурился и посмотрел на горожан. Они казались такими же сбитыми с толку, как и он.
— Обычно, — продолжал Амарам, — я поручаю это одному из моих офицеров. Но поскольку я в гостях у своего кузена, я решил поговорить с вами сам. Задача не настолько утомительная, чтобы я выставил их вместо себя.
— Извините меня, светлорд, — сказал Каллинс, один из фермеров. — О чем идет речь?
— О новобранцах, конечно, добрый фермер, — сказал Амарам, кивая Алаксии, которая вышла вперед с листом бумаги, прикрепленным к доске. — Король взял с собой большинство наших армий и теперь исполняет Пакт Мщения. Мне не хватает людей, и я вынужден набирать новобранцев во всех городах и деревнях, через которые мы проходим. Конечно, предпочтение отдается добровольцам.
Горожане молчали. Мальчишки болтали о том, как бы сбежать в армию, но мало кто действительно хотел туда идти. Хартстоун должен был поставлять еду, и только.
— Я сражаюсь далеко не в такой славной войне, как война мщения, — продолжал Амарам, — но наш священный долг — защищать нашу землю. Служба продлится четыре года, и в конце вы получаете бонус — одна десятая годовой зарплаты. Можете вернуться домой, а можете служить дальше. Если покажете себя героями и подниметесь в ранге, увеличите нан, для себя и своих детей. Ну, есть добровольцы?
— Я пойду, — сказал Джост.
— И я, — добавил Абри.
— Джост! — Мать Джоста схватила его за руку. — Урожай…
— Урожай очень важен, черноглазая женщина, — сказал Амарам, — но далеко не так, как защита нашего народа. Король посылает нам богатства, которые он добыл на Равнинах, и эти гемсердца могут обеспечить Алеткару еду в случае крайней необходимости. Добро пожаловать, вы двое. Кто-нибудь еще?
Еще три мальчика шагнули вперед и один взрослый, Харл, жена которого умерла от шрамлихорадки. Именно его дочь Каладин пытался спасти после падения, но не сумел.
— Замечательно, — сказал Амарам. — Еще?
Горожане молчали. Довольно странно. Каладин часто слышал, как многие из мальчиков говорили, что хотят присоединиться к армии. Сейчас они все стыдливо отвернулись. Каладин чувствовал, как сердце бьется, нога дергается, все тело зудит, так ему хотелось шагнуть вперед.
Нет. Он будет хирургом. Лирин поглядел на него, в его темно-коричневых глазах промелькнул намек на озабоченность. Но Каладин не шагнул вперед, и он расслабился.
— Очень хорошо, — сказал Амарам, кивая Рошону. — Значит, мы возьмем тех, кто в списке.
— Списке? — громко спросил Лирин.
Амарам посмотрел на него.
— Армии нужно много людей, темнорожденный. Первыми я беру добровольцев, но армию необходимо пополнять. Лорд-мэр, мой кузен, взял на себя обязанность — и честь — решить, каких людей можно послать.
— Прочитай первые четыре имени, Алаксия, — сказал Рошон. — И последнее.
Алаксия посмотрела на список и сухим голосом прочитала:
— Аджил, сын Марфа. Каулл, сын Талеба.
Каладин с мрачным предчувствием посмотрел на Лирина.
— Он не может взять тебя, — сказал Лирин. — У нас второй нан, и мы выполняем важные функции в городе: я хирург, ты — мой помощник. По закону нас не могут призвать. Рошон это знает.
— Хабрин, сын Арафика, — продолжала Алаксия. — Джорна, сын Лутса. — Она помедлила. — Тьен, сын Лирина.
На площади воцарилась тишина. Казалось, даже дождь на мгновение прекратился. Потом все глаза обратились к Тьену. Мальчик выглядел огорошенным. Лирин и Каладин — хирург и его единственный подмастерье — не подлежали призыву.
Но не Тьен. Третий подмастерье плотника, совсем не важный и не защищенный никаким законом.
Хесина изо всех сил обняла Тьена.
— Нет!
Лирин шагнул вперед, как если бы хотел защитить их. Каладин стоял, как громом пораженный, и глядел на Рошона. Самодовольного, улыбающегося Рошона.
Мы взяли его сына, прочитал в его глазах-бусинках Каладин. Это месть.
— Я… — сказал Тьен. — Армия?
На мгновение он потерял всю свою уверенность, весь свой оптимизм. Его глаза широко открылись, он стал бледным, как смерть. Он падал в обморок, когда видел кровь. Он ненавидел драться. И был слишком мал и слаб для своего возраста.
— Он слишком молод, — заявил Лирин. Соседи робко расступились, оставив семью Лирина в одиночестве.
Амарам нахмурился.
— В городах в армию идут молодые люди восьми и девяти лет.
— Дети светлоглазых! — выкрикнул Лирин. — И их только записывают в офицеры. Их не посылают в бой!
Амарам нахмурился еще больше. Он вышел из-под навеса и подошел к семье Лирина.
— Сколько тебе лет, сынок? — спросил он у Тьена.
— Ему тринадцать, — ответил за сына отец.
Амарам взглянул на Лирина.
— А, хирург. Я слышал о тебе. — Он вздохнул и посмотрел на Рошона. — У меня не было времени разбираться в вашей мелкой политике, кузен. Разве не ты говорил о другом мальчике?
— Это мой выбор! — твердо сказал Рошон. — Дарованный мне законом. Я посылаю тех, без кого город может обойтись, — и этот мальчик первый из них.
Лирин, полный гнева, шагнул вперед. Сверхмаршал Амарам схватил его за руку.