— Не давите на меня так, Садеас, — сказал Далинар.
Неожиданно напряжение вернулось. Офицеры Далинара опустили руки на мечи, копейщики подняли голову и покрепче ухватились за древки копий.
— Не давить на вас? — спросил Садеас. — Разве я вам угрожаю? Оставьте мой лагерь. С этой минуты у нас нет общих дел. И если вы попытаетесь украсть мое имущество, у меня будет полное основание напасть на вас.
Далинар остался стоять. Он выглядел очень уверенным в себе, хотя Каладин не понимал почему.
И еще одно обещание умирает, подумал Каладин, отворачиваясь. В конце концов, несмотря на все свои хорошие намерения, этот Далинар Холин такой же, как и другие.
За спиной Каладина люди удивленно вздохнули.
Каладин застыл и медленно повернулся. Далинар Холин призвал массивный Клинок Осколков — на лезвии еще блестели капли воды. Броня кронпринца слабо светилась, из разломов тек Штормсвет.
Садеас, широко раскрыв глаза, отшатнулся. Его почетная гвардия обнажила мечи. Адолин Холин вытянул руку в сторону, собираясь призвать свое оружие.
Далинар шагнул вперед и воткнул Клинок прямо в середину черного глифа. И шагнул назад.
— За мостовиков, — сказал он.
Садеас мигнул. Шепот стих, люди на площадке построения были настолько потрясены, что перестали дышать.
— Что? — спросил Садеас.
— Клинок, — сказал Далинар, ветер подхватил его твердый голос. — В обмен на мостовиков. Всех. Всех, что есть в вашем лагере. Они становятся моими, я буду делать с ними, что захочу, и вы никогда не коснетесь их опять. В обмен вы получаете Клинок.
Садеас, не веря собственным глазам, глядел на Клинок.
— Оружие стоит состояния. Городов, дворцов, королевств.
— Мы договорились? — спросил Далинар.
— Отец, нет! — крикнул Адолин, в его руке появился Клинок Осколков. — Ты…
Далинар поднял руку, призывая молодого человека замолчать. Он не сводил глаз с Садеаса.
— Мы договорились? — спросил он, чеканя каждое слово.
Каладин глядел, не способный ни двинуться, ни думать.
Садеас уставился на Клинок полным вожделения взглядом. Потом, бросив на Каладина мгновенный взгляд, протянул руку и схватился за рукоятку Клинка.
— Забирайте этих штормовых тварей.
Далинар коротко кивнул и отвернулся от Садеаса.
— Уходим, — сказал он своему окружению.
— Они ничего не стоят, — внезапно сказал Садеас. — А ты — один из десяти дураков, Далинар Холин! Теперь ты видишь, что полностью сошел с ума? Более смешного решения не принимал ни один кронпринц за всю историю Алеткара!
Далинар, не оглядываясь, подошел к Каладину и Четвертому Мосту.
— Идите, — сказал он ласковым голосом. — Заберите все ваши вещи и людей, оставшихся в лагере Садеаса. Я пошлю с вами отряд, они защитят вас в крайнем случае. Оставьте мосты и быстро идите в мой лагерь. Там вы будете в безопасности. Слово чести.
И он пошел прочь.
Каладин сбросил с себя оцепенение. Бросившись за кронпринцем, он схватил его бронированную руку.
— Погодите. Вы… Это… Что произошло?
Далинар повернулся к нему. Потом кронпринц положил ему на плечо руку в синей рукавице, не соответствующей остальной синевато-серой броне.
— Я не знаю, что с тобой сделали, и могу только гадать, как ты жил раньше. Но одно я могу сказать. В моем лагере ты не будешь ни мостовиком, ни рабом.
— Но…
— Сколько стоит жизнь человека? — тихо спросил Далинар.
— Работорговец говорил, что около двух брумов, — нахмурился Каладин.
— А что скажешь ты?
— Жизнь бесценна, — немедленно ответил он, цитируя отца.
Далинар улыбнулся, из уголков глаз побежали морщины.
— Ты случайно назвал точную цену Клинка Осколков. Сегодня ты и твои люди пожертвовали собой, чтобы купить мне двадцать шесть сотен бесценных жизней. А я заплатил за это одним бесценным мечом. Вот что я называю сделкой.
— Вы действительно считаете, что совершили удачную сделку? — потрясенно спросил Каладин.
На лице Далинара появилась улыбка, подозрительно похожая на отцовскую.
— Ради моей чести? Несомненно. Иди и займись своими людьми, солдат. Сегодня, попозже, я хочу задать тебе пару вопросов.
Каладин взглянул на Садеаса, который с почтением держал новый Клинок.
— Вы сказали, что позаботитесь о Садеасе. Вы это имели в виду?
— Я не собирался заботиться о Садеасе, — сказал Далинар. — Я собирался позаботится о тебе и твоих людях. И сегодня мне еще надо много что сделать.
* * *
Далинар нашел короля Элокара в дворцовой гостиной. Далинар кивнул стражникам и закрыл за собой дверь. Они казались взволнованными, ничего удивительного — они получили странные приказы. Но они подчинились, не задавая вопросов. Несмотря на королевские цвета — синий и золотой — это были люди Далинара, выбранные за свою преданность.
Дверь с треском захлопнулась. Король, в Доспехах Осколков, внимательно разглядывал одну из своих карт.
— А, дядя, — сказал он, поворачиваясь к Далинару. — Очень хорошо. Я как раз хотел поговорить с тобой. Ты знаешь о слухах вокруг тебя и моей матери? Я понимаю, что ничего неприличного до сих пор не произошло, но я беспокоюсь о том, что говорят люди.
Далинар пересек комнату, одетые в боевые сапоги ноги громко стучали по богатому ковру. По углам висели заряженные бриллианты, в стены были вставлены крошечные осколки кварца, искрившиеся и сверкавшие.
— Честно говоря, дядя, — сказал Элокар, тряхнув головой, — мне совершенно не нравится репутация, которую ты приобрел в лагерях. Эти слухи, они бросают тень и на меня, так что… — Он умолк, потому что Далинар остановился прямо перед ним. — Дядя? Что случилось? Мои стражники доложили мне о каком-то несчастье во время сегодняшней атаки на плато, но у меня голова была полна других мыслей. Не пропустил ли я что-то важное?
— Да, — сказал Далинар. Потом поднял ногу и ударил ею короля в грудь.
Сила удара швырнула короля на стол. Великолепное дерево разлетелось, когда тяжелый Носитель Осколков ударился об него. Элокар ударился о пол, его кираса слегка треснула. Далинар подошел к нему и ударил ногой опять, на этот раз в бок. Кираса опять треснула.
— Стража, ко мне! Стража! — в панике закричал Элокар.
Никто не появился. Далинар опять пнул его, и Элокар, выругавшись, схватился за ногу. Далинар, взревев, нагнулся схватил Элокара за руку, вздернул его на ноги и бросил в другую часть комнаты. Элокар покатился по ковру, вдребезги разбив стул; в воздух брызнули щепки.