— Как продвигается ваше расследование, Карл Иваныч? — поинтересовался доктор и тревожно глянул на тетушку: по ее безмятежному взгляду он понял, что опасный баул надежно спрятан от глаз следователя.
Когда все расселись за столом, а Клим Кириллович и Мура отдали первую дань и маринованной корюшке, и паштету из гусиных печенок, и астраханскому залому, Вирхов, отставив рюмочку с тминной водочкой, счел нужным подчеркнуть деловой оттенок своего присутствия.
— Решил совместить приятное и полезное, — несколько сконфуженно обратился он к племяннику госпожи Коровкиной, — воспользовался любезным приглашением вашей тетушки, а заодно привез ваш саквояж с медицинскими принадлежностями… Просил передать вам Илья Михайлович Холомков.
— Да, вчера случайно, в Екатерингофском дворце… — начал было доктор, судорожно подбирая слова и избегая всякой определенности. — Досадное недоразумение…
— Вот-вот, и Илья Михайлович Холомков тоже так объяснял, — удовлетворенно перебил его Вирхов, убедившийся в том, что Холомков не врал. Ему было стыдно, что он на какое-то мгновение мог заподозрить Коровкиных в противоправных действиях. — А кстати, вы не полюбопытствовали, не заглянули в саквояж? — не смог сдержать профессиональный интерес старый следователь.
— Обычное покрывало, похоже на индийское. Можете посмотреть. — Клим Кириллович постарался придать своему голосу как можно более равнодушный оттенок.
— Вот и Холомков так говорил, — удовлетворенно вздохнул Вирхов. — Ну уж саквояж вы ему вернете сами.
Клим Кириллович испытывал неловкость: в который раз по милости Муры ему приходится вводить в заблуждение доверявшего ему следователя. Он надеялся, что демонстрировать Вирхову покрывало все-таки не придется. Впрочем, сейчас доктора Коровкина больше интересовало другое: неужели охотники за старинной картой уже объявлялись? Значит, их план сработал?
— Тетушка, вы звонили в полицию? — доктор, не донеся до рта вилку с кусочком копченого говяжьего языка, уставился на Полину Тихоновну.
— Да, звонила, на Литейный, — подтвердила та, не зная, следует ли вдаваться в подробности. — Мне утром показалось, что перед нашим домом мельтешит какая-то подозрительная личность.
— Не монах ли случайно? — воскликнула Мура, сосредоточенно прислушивающаяся к каждому слову своих сотрапезников.
— Может быть, и монах, или кто-то в темной одежде. Трудно решить, — увиливала тетушка Полина, — посматривал на окна Климушкиного кабинета. А когда Климушка сел в коляску, увязался за ним. А поскольку Клим поехал к господину Шебеко, то я и позвонила…
— Вы правильно сделали, Полина Тихоновна, всегда надо сообщать в полицию о подозрительных личностях. Бдительность играет не последнюю роль в обеспечении безопасности столицы и ее жителей. — Карл Иваныч смотрел на Полину Тихоновну с явным восхищением. — Благодаря вашему звонку я оказался в конечном счете там, где мне удалось добыть факты, полезные для следствия.
— Расскажите, Карл Иваныч, расскажите, — умоляюще попросила Мура. — Нам всем очень интересно. Вы нашли преступника, убившего Аглаю Фомину?
— Нашел, милая Мария Николаевна, — ответил Вирхов, гордо поглядывая на Полину Тихоновну, которая собственноручно разливала по тарелкам из парадной, фарфоровой супницы, разрисованной гирляндами из перевитых розовыми ленточками незабудок, ароматный, обильно приправленный зеленью суп из бычьих хвостов. — Теперь я почти уверен, что это господин Крачковский. Но сегодня он погиб в огне пожара.
— А как же его алиби? — удивилась Мура.
— Вероятно, ложное, — лаконично ответил Вирхов. — Впрочем, предстоит еще выяснить и мотивы.
— А след босой ноги, о котором писали газеты, принадлежал убийце? — Мура автоматически приняла тарелку из рук тетушки Полины.
— Относительно следа еще полной ясности нет, может быть, и посторонний. — Карл Иванович с удовольствием вдыхал чудный аромат, поднимающийся от его тарелки: он забыл, когда последний раз ел домашний суп. — А вот след во дворе Воспитательного дома, найденный в пасхальную ночь, когда там был совершен поджог, оставил мальчишка по имени Клавдий. Он, бесенок, через каминные трубы проник и на выставку, и в Аничков дворец… И вылезал оттуда чумазый, как арапчонок. Так вот и возникают легенды об оживших призраках…
— Как интересно! — воскликнула Мура. — А зачем же мальчик совершал поджоги?
— По наущению своего безумного отца. Но вы и не подозреваете, что не раз видели этого сумасшедшего. Может быть, и милостыню ему подавали… Сидит на холодной земле полуслепой нищий с младенцем на руках.
— А, так это вы про того босяка, которого я как-то видел невдалеке от Аничкова дворца, — догадался Клим Кириллович, хмуро поглядывая на умолкнувшую Муру, явно выуживающую из слов Вирхова что-то ценное для себя.
— Мало того, что мошенник-то бывший сиделец дома умалишенных, так он еще и публицист, весьма известный лет двадцать назад. За излишний пыл да бредовые фантазии и посадили этого Адриана Ураганова под замок.
— Адриан Ураганов? — Хотя Полину Тихоновну и беспокоило, что разговоры отвлекают ее гостя от супчика, но и тема разговора была волнующей. — Да, это имя я припоминаю. Наши гимназистки из прогрессивных увлекались его статьями…
— Я его статей не читал, — ответил Вирхов, — однако уже тогда, судя по всему, он был сумасшедшим.
— А в чем его сумасшествие? — подала голос Мура. — Он и тогда подстрекал кого-нибудь к поджогам?
— Нет, гораздо хуже, — понизил голос Вирхов, еще не решив окончательно, следует ли разглашать полученные от Придворова сведения. Но тминная водочка, прекрасное жаркое из говядины, сменившее славный супчик, да любознательная компания, да симпатичная дама, вроде бы благосклонно поглядывающая на своего немолодого гостя, располагали его к откровенности. — Он предлагал в печать статьи, где обвинял Императрицу Марию Федоровну в убийстве царя-освободителя. То есть, он считал, что Императрица, тогда еще цесаревна, вступила в сговор с народовольцами, с Перовской и Желябовым, и они по ее указанию бросили бомбу в Александра-Освободителя. Потому что Император хотел объявить наследником не мужа Марии Федоровны, отца нынешнего Государя, а своего внебрачного ребенка…
— Эти признания дал сам Адриан Ураганов?
Клим Кириллович увидел в глазах Муры так знакомый ему блеск.
— К сожалению, преступного публициста в его маскарадных лохмотьях выловить еще не удалось. А поведал мне об этом лечивший его когда-то в желтом доме фельдшер. По фамилии Придворов. Недавно посетивший Чумной форт… А вы, Клим Кириллович с ним там не встретились?
Для Клима Кирилловича это имя было внове, что он и сообщил увлеченному своим жарким следователю.
— Меня больше всего тревожит антисанитарное состояние города, — мрачно заявил доктор. — Может со дня на день вспыхнуть эпидемия чумы — столица наводнена крысами.