– Черт, такое впечатление, что чем больше делаю, тем больше сделать остается.
Но к тому времени уже был раздет полностью и вытолкан под душ, а еще через пять минут таким же бесцеремонным образом, укутанный в простыню-полотенце, препровожден на кровать. Правда, тут в теле взыграла кровь молодецкая, потому что супруга тоже прилегла рядом, позволив и себя обнять и сама к нему прижавшись, но Саша попросила:
– Постой, давай просто полежим минутку. Я так по тебе соскучилась.
Ну как было не согласиться с любимой? Вот Дмитрий и полежал минутку, в финале которой провалился в сон, как в омут. Невероятная усталость и в самом деле сказалась, да и обстановка располагала: в собственной кровати и с женой в обнимку. Даже сновидений не было.
Пять часов пролетели, как единый миг. Наверное, Светозаров и еще бы спал, так и не заметив, когда один на кровати остался, но его деликатно так начал будить голос Эрлионы, проникая в спящее сознание:
– Папа Дима! Эй!.. Ты меня слышишь?
Пришлось отозваться, не раскрывая рта и глаз:
«Мм?..»
– Ты, конечно, извини, что бужу, да и Шура ругаться будет… Она ведь требовала, чтобы тебя часов десять никто беспокоить не смел…
– Да ладно, – пробормотал он, прислушиваясь к своему расслабленному организму. – Вроде выспался. А что случилось-то?
– Пока еще ничего, но совсем капелька осталась до… Неужели ты забыл, что сестричка у меня вот-вот родится?
– Как можно такое забыть?! Но тогда почему меня никто не будит? – Светозаров резво вскочил и начал одеваться.
– Да вот, бужу, – продолжала негромко с ним разговаривать магическая сущность. – Только умоляю, не говори Сашеньке, что это я тебя подняла, она меня удушит, честное слово. Строго-настрого запретила тебя даже шорохом беспокоить.
– Ха-ха! Как же она тебя душить будет? – рассмеялся граф. – У тебя же шея… о-го-го какая!
– Не придирайся к словам, это я образно. Но все равно, если спросит, скажи, что сам проснулся. Словно почувствовал нечто важное.
– Ладно, ладно, я тебя не выдам! – опять хохотнул Дмитрий, поправляя одежду перед зеркалом и не преминув выторговать для себя некие преференции: – Но и ты никогда не спеши докладывать графине, когда я прибыл, куда убыл и чем занимаюсь. Всегда спрашивай у меня предварительно. Договорились?
– Обязательно! А теперь поспеши ко второй вертушке, только не прыгай, а лифтом воспользуйся. Не хочу, чтобы малышка получила стресс при рождении. Она ведь уже все эманации вокруг ощущает…
– Скажешь тоже! Она ведь еще не родилась.
Но Эрлиона, словно наседка, прикрывающая своего цыпленка, сразу же бросилась в атаку:
– Как тебе не стыдно говорить такие глупости?! Еще не родившийся младенец все чувствует и все воспринимает, впитывает в информационную матрицу. Да ты сам о своих детях будущих вспомни! Уже сейчас они поддерживают с тобой незримую связь с помощью зова крови, а значит, они уже – личности! Живые, разумные существа!
Пришлось каяться:
– Виноват! Ляпнул не подумав! Постараюсь исправиться к следующему понедельнику. А кто еще будет присутствовать при рождении твоей сестрички?
– Кто, кто… Да все! Почитай уже все преподаватели и учащиеся академии там собрались. В том числе и твой новый коллега Яша Праймер приглашен, после того как сдал экзамен на знание гимна целителей. Сейчас увидишь…
– Мамочки родные! – поразился граф. – И папочки тоже… А все-то – зачем?
– Ну, это же здорово иметь столько пап и мам! – прошептала с восторгом магическая сущность и перешла на мысленное общение: – «Да и обижаться никто не будет, что его не позвали на такое знаменательное событие…»
Он вышел из лифта, прошел по коридору и замер на пороге зала со второй вертушкой, озадаченно почесывай висок:
«Малышей-то можно было и не беспокоить!»
«О-о! Эти бы обиделись больше всех! – возразила Эрлиона. – Мало того, ты вспомни, что во время моего рождения произошло: тридцать два юных Арчивьела переродились из младшеньких Маурьи. Вот и сейчас ожидается нечто подобное! Ты давай не стой, проталкивайся к самому бассейну. Буквально несколько минут осталось. Вон туда, к взрослым».
Графа уже заметили, заулыбались ему и стали расступаться, давая проход. Взметнулся гомон негромких приветствий, на который он отвечал поклонами, поднятой рукой и улыбками. А когда пробился к указанному месту, над которым возвышался горой Шу’эс Лав, с ходу получил два недовольных замечания. Первое от жены:
– Ну и чего тебе не спалось? Или кто-то разбудил?
И второе от ректора:
– И так места мало! Все стоят впритирку!
– Я проснулся от невероятной тишины в замке, – сказал Дмитрий. – А раз детки не шалят – значит, либо беда, либо что еще невероятное приключилось. Как уж тут снова уснешь?
И друг, и жена глядели на него с подозрением и наверняка мысленно общались, если даже не переругивались с магической сущностью, но молчали. Да и волнение по всем собравшимся пошло, потому что вертушка в бассейне с полуживой суспензией стала вращаться. Действо начиналось.
Самые меньшие ученики первых рангов целительской силы, хоть и стояли ближе к центру, отходя от него лучами в стороны, свои руки в концентрат магической энергии, волшебных компонентов и сложных структур не окунали. Передача силы при таком скоплении целителей могла быть слишком огромной для неокрепших тел, поэтому пропускать через себя потоки должны были Арчивьелы, стоявшие у самого бассейна. И те самые тридцать два юных целителя третьего ранга, которые получили новые способности во время рождения Эрлионы. Только эти уже никого не касались, просто ожидая, пока концентрат магической суспензии начнет вскипать при рождении нового существа. Маурьи и их более слабые соученики по академии стояли сзади, положив руки им на плечи, а младшие по возрасту держали тех за свободные руки. Тогда как взрослые, Торговцы, преподаватели и гостящие в Свирепой долине целители, образовали свой клин, на острие которого находились Тител Брайс и граф Дин.
Ну и чувствовалось по синхронным движениям, что всеми единовременно мысленно командует именно Эрлиона. Синхронное касание старшими Арчивьелами суспензии в бассейне. Общий вздох ожидания. Затаенное дыхание. После чего уже все одновременно услыхали шепот в сознании:
«Ра, и, два, и!..»
Все присутствующие запели гимн целителей мира Зелени. Первая строчка еще как-то неуверенно вознеслась к сводам громадного зала, но со второй пошло гораздо лучше, а уж к концу первого куплета стало получаться идеально. Причем никто не задумывался о словах, те вылетали непроизвольно; никто не следил за правильным дыханием, и этим тело управляло само; и никто не прислушивался, как поют стоявшие рядом; всем без исключения казалось, что звучит сама вселенная. И этому звучанию только и оставалось вторить сердцем.