Это профессор выяснил еще много лет назад, но откуда, черт возьми, об этом узнала Иви? Вероятно, ему никогда не удастся понять эту загадочную вампиршу.
Ван Хельсинг опять перечитал письмо, а затем аккуратно сложил его вчетверо и сунул в карман. Еще пару минут профессор стоял на месте, уставившись в пустоту, а затем поспешил в спальню.
— Хенк!
— Да, доктор? Вы что-то хотели?
Слуга снова возник перед ван Хельсингом так быстро, что профессору стало немного не по себе. Может быть, он тайком следил за своим хозяином, словно вампир, который способен, сливаясь с тенью, незаметно подкрадываться к жертве? Нет, конечно же, это была полная чушь. Просто Хенк был хорошим слугой и чувствовал, когда он нужен профессору.
— Вы уезжаете? Мне упаковать ваш чемодан?
Ван Хельсинг молча кивнул. Он не стал спрашивать себя, как Хенк догадался об отъезде хозяина, если тот решился на него всего пару минут назад. Сейчас это мало его интересовало. Мысленно профессор был уже в Лондоне на решающей встрече с Дракулой.
— Куда вы отправляетесь и, если можно узнать, надолго ли? Какая одежда вам понадобится? Мне нужно будет вас сопровождать?
Столько вопросов! Ван Хельсинг нехотя оторвался от своих раздумий. Ему хотелось прикрикнуть на слугу, но он сдержался. Хенку необходимо знать эти подробности. Ответить на первый вопрос было легче всего.
— Я отправляюсь в Лондон, и нет, тебе не нужно будет меня сопровождать. Я остановлюсь в доме моего друга Брэма Стокера. Я еду туда, чтобы... — Профессор задумался. — В общем, это научная поездка, так что никаких парадных костюмов! И я пока не знаю, сколько мне придется там пробыть. Во всяком случае не меньше недели.
В глазах слуги промелькнули лукавые искорки.
— Научная поездка? Как тогда в Карпаты?
— Да, что-то вроде того, — усмехнулся ван Хельсинг.
— Значит, вам понадобится ваше обычное снаряжение, — со знающим видом кивнул Хенк и поспешил вниз, чтобы приготовить все необходимое для поездки хозяина.
* * *
Ужин давно закончился. Скоро в комнату должна была войти мисс Андерхилл, чтобы напомнить девушкам, что им пора укладываться спать, и погасить свет. Латона снова сидела в стороне от других учениц, которые разбились на небольшие группки и занимались рукодельем. Языки девушек двигались еще быстрее, чем их ловкие пальцы, под которыми на ткани расцветали пышные розы, строгие тюльпаны и нежные лилии. Разговоры учениц были такими же легкими и яркими, как их вышивки. Девушки то и дело поддразнивали друг друга и весело хихикали. Сегодня речь шла о сыне заведующего, который учился в какой-то школе — в какой именно, Латона не расслышала, — и вернулся домой до наступления зимних каникул. Ходили слухи, что из-за очередной дерзкой выходки юношу временно отстранили от учебы, а он был только рад вернуться домой на неделю раньше. Ученицы интерната уже несколько часов обсуждали привлекательную внешность молодого человека и несколько фраз, которыми он успел обменяться с некоторыми из них. Юноша сделал Линде комплимент по поводу ее нового платья — по крайней мере так утверждала сама Линда, — и поднял книгу Шарлотты, когда та специально уронила ее рядом с ним. Перешептываясь, ученицы с деланным удивлением прикладывали ладони ко рту и томно закатывали глаза.
«Еще минута — и я не выдержу, — подумала Латона. — Если они сейчас же не прекратят кривляться, я отвешу одной из них хорошую оплеуху».
Пальцы девушки впились в вязанье, к которому за последнюю неделю не прибавилось ни одной петли. Латона ненавидела все эти женские штучки, но очень быстро уяснила: если по вечерам не заниматься какой-нибудь полезной, по мнению мисс Андерхилл, работой, к тебе будут постоянно придираться. Поэтому обычно Латона уединялась в кресле, которое стояло дальше всего от камина — в самом холодном уголке гостиной, где не хотела сидеть ни одна другая ученица, — и делала вид, что вяжет. Так она хотя бы могла спокойно предаваться раздумьям, когда эти курицы не слишком громко кудахтали!
Но сегодня болтовня учениц была просто невыносимой. Латона никак не удавалось отгородиться от этого потока ничего не значащих слов. Руки девушки сжались в кулаки.
Довольно! Хватит это терпеть. Она и дня больше не проведет в этой тюрьме.
Лежавшее в кармане письмо Иви словно жгло Латону через ткань платья. Девушке казалось, что его строки сейчас вспыхнут огненным шрифтом, чтобы снова напомнить ей о том, что написала Лицана.
«Приказала»,— угрюмо подумала Латона.
Нет, ей не нужны были напоминания. Она знала наизусть каждое слово этого послания, но больше не собиралась слушаться Иви. Кем себя возомнила эта маленькая, похожая на ребенка вампирша? Какое право она имела приказывать Латоне? Никакого! И все же девушка ощущала силу, исходившую от скомканного листа бумаги, который она постоянно носила в кармане. Может, это какие-то чары, с помощью которых Иви не позволяла Латоне следовать зову сердца? Неужели этот ничем не примечательный на вид листок бумаги будет сковывать волю девушки до тех пор, пока она не забудет, из-за чего в ее душе поселились боль и пустота?
Латону охватил такой ужас, что она вскочила. Не обращая внимания на вопросительные взгляды учениц, девушка подбежала к камину и бросила письмо вампирши в огонь. С чувством облегчения Латона наблюдала, как оно превращается в пепел.
Она смогла это сделать! Смогла освободиться от сковывающих чар, которые наложила на нее Лицана. А может, это было всего лишь письмо с добрым советом? Не важно. Как бы там ни было, теперь уже никто и ничто не сможет удержать Латону в интернате!
— Пора в постель! Это касается и вас, мисс Латона!
Девушка обернулась и растерянно уставилась на мисс Андерхилл. Как долго она стояла у камина, погрузившись в свои мысли и забыв обо всем на свете?
Оглядевшись, Латона заметила, что разговоры о новом объекте девичьих мечтаний давно стихли. Большинство учениц уже положили свое шитье и вязанье и теперь покидали гостиную, что-— отправиться спать.
— Вам дурно, мисс Латона?
Воспитательница подошла ближе и нахмурила брови, как всегда, когда пыталась одержать верх над своей прогрессирующей дальнозоркостью.
— Мне кажется, в ваших глазах появился лихорадочный блеск. Дайте я потрогаю ваш лоб.
— Нет, все в порядке, спасибо, — отступив на шаг, ответила Латона. — Это из-за огня. И я немного устала. Я сейчас же лягу в постель.
Не дожидаясь, пока воспитательница пошлет ее к медсестре, девушка выбежала из комнаты. Сестра могла на всякий случай оставить ее в лазарете. Нет, Латона не позволит нарушить ее планы. Она сегодня же ночью сбежит из интерната и отправится в Лондон, чтобы разыскать Малколма!
Сердце девушки вырывалось из груди, пока она, пытаясь сохранять равнодушное выражение лица, снимала платье и укладывалась в постель.
Сегодня ночью. И на этот раз никто и ничто не сможет ей помешать!