Таммо и Пирас захихикали и потребовали продолжения.
— Расскажи нам что-нибудь жуткое, — попросил Фернанд.
— Да, о какой-нибудь кровавой или неудавшейся казни, — присоединился к другу Таммо.
Алиса закатила глаза, но осталась, чтобы послушать.
Ровена ненадолго задумалась, затем кивнула.
— Хорошо. Я расскажу вам, как был казнен Джеймс Скотт, первый герцог Монмут. Он был одним из внебрачных сыновей короля Карла Второго, который взошел на престол после Реставрации. После смерти отца Скотт решил побороться за корону и поднял восстание против своего дяди Якова Второго. После того как мятежники потерпели поражение, герцога бросили в Тауэр и приговорили к смерти. Когда осужденного вывели на эшафот, палач — который в перерывах между казнями работал мясником — ожидал от него вознаграждения за чисто проделанную работу. В то время было принято платить палачу, чтобы удар топора был быстрым, а смерть — мгновенной и безболезненной, Но Джеймс Скотт, должно быть, решил, что герцог королевских кровей не обязан оплачивать собственную казнь, и не дал палачу ни одной золотой монеты.
— Ох, я предчувствую что-то недоброе, — покачал головой Таммо.
Ровена кивнула и попыталась придать своему лицу трагическое выражение.
— Палач не на шутку разозлился. Когда Джеймс Скотт положил голову на плаху, первый удар топора оказался настолько слабым, что лишь нанес ему глубокую рану. Да и второй был не лучше. Говорят, палач сделал более десяти ударов, а голова Скотта так и не была полностью отсечена от тела. В конце концов палачу пришлось достать нож для рубки мяса и закончить работу с его помощью.
Джоанн захлопала в ладоши, а Таммо громко засмеялся.
— Это еще не все, — сказала Ровена. — Как обычно, отрубленную голову показали толпе, а затем нанизали на копье, чтобы пронести по городу, а после этого выставить на всеобщее обозрение на Лондонском мосту. Стражники с головой Скотта были уже в пути, когда придворные вспомнили, что у покойного не было портрета. Это противоречило традициям! Все-таки герцог был королевским отпрыском. Поэтому голову Скотта поспешили вернуть с моста, пока вороны не успели выклевать ему глаза, и принесли в Тауэр, где один из королевских хирургов снова пришил ее к телу. Грубый шов прикрыли широким воротником, а затем послали за художником, который должен был нарисовать портрет герцога в течение суток. Я думаю, вы понимаете, чем была вызвана такая спешка, — сказала Ровена и сморщила нос.
На этот раз от смеха не удержалась даже Алиса.
Ровена собиралась рассказать еще одну кровавую историю, когда лорд Милтон подозвал наследников к себе.
— Идите за мной. Уже почти десять часов. Нам нужно пройти через ворота, прежде чем здесь появится Йоменский Страж с ключами королевы.
Заинтригованная Алиса огляделась по сторонам, но Ровена, которая могла бы объяснить ей значение этих слов, уже проходила через первые ворота под руку с Мэрвином. Наследники проникли в Тауэр через Львиные ворота, но, к разочарованию Таммо, никто не приветствовал их устрашающим львиным рыком. Экзотические животные более пятидесяти лет назад переехали в Ридженс-парк. Перекинутый через высохший ров подъемный мост вел к двум большим круглым башням, между которыми виднелись массивные ворота.
— Поторопитесь! — приказал лорд Милтон.
Наследники прошли через ворота и очутились на вымощенной булыжником дороге, по обеим сторонам которой возвышались крепостные стены и башни Тауэра. Глава Вирад повел юных вампиров мимо граненого основания широкой круглой башни, а затем — судя по надписи на табличке — вдоль Уолтер-лейн до ворот с опускной решеткой, ведущих во внутренний двор второго крепостного кольца. Лорд Милтон попросил наследников передвигаться в тени и вести себя тихо.
Вскоре на Уолтер-лейн послышался стук сапог, отдававшийся эхом от каменных стен крепости. Затем вампиры увидели свет фонаря. Шаги отдалялись в направлении внешних ворот, возле которых затихли. Раздался громкий скрип, словно кто-то поворачивал в замке огромный ключ. Вторые ворота тоже закрыли и заперли на засов. После этого мужчины повернули обратно.
Когда они приблизились к воротам с герсой, через которые недавно прошли вампиры, из ниши в стене выступил караульный и крикнул:
— Стой! Кто идет?
Шаги стихли. Мужчины остановились перед открытыми воротами.
Нагнувшись вперед и вытянув шею, Алиса увидела в свете фонаря нескольких мужчин в красной униформе с широким отложным воротником в стиле Тюдоров. Человек, стоявший впереди и, по всей видимости, являвшийся тем самым Йоменским Стражем, о котором говорил лорд Милтон, ответил:
— Ключи!
— Какие ключи?
— Ключи королевы Виктории, — произнес Йоменский Страж,
— Как будто он не знает, какие ключи, — прошептал Таммо на ухо сестре. — К чему весь этот фарс?
— Это называется традицией, — так же тихо ответила Алиса.
— Я называю это вздором! — пожал плечами Таммо.
Алиса ткнула брата в бок, чтобы он не мешал ей слушать.
— Проходите, — сказал привратник. — Все спокойно.
Затем он снова спрятался в свою нишу и позволил мужчинам в униформе пройти через ворота. Навстречу им из крепости вышло еще больше стражников. Они выстроились по обеим сторонам дороги и взяли оружие «на караул». А когда Главный Страж поднял свою шляпу вверх, все охранники в один голос крикнули:
— Боже, храни королеву Викторию!
Остальные Йоменские Стражи тоже подняли шляпы и прокричали:
— Аминь!
Часы на башнях Тауэра пробили десять раз. Двое стражников подняли вверх трубы и заиграли вечернюю зарю. Затем по двору промаршировали часовые. Вампиры подождали, пока все мужчины скроются за Белой башней, а затем продолжили путь.
Алиса плелась в хвосте, высматривая среди наследников Малколма, от которого можно было услышать еще что-нибудь о знаменитой крепости Лондона.
Внезапно по спине наследницы пробежали мурашки. Это было странное чувство — словно кто-то нежно провел рукой по ее волосам. Невидимые пальцы дотронулись до шеи и на миг замерли, а затем спустились к плечу и медленно скользнули по спине. Алиса вздрогнула. Ее словно обдало горячей волной, и она задрожала всем телом. Вампирша обернулась и уставилась на Франца Леопольда, который по-прежнему стоял у ворот, ведущих во внутренний двор Тауэра, и смотрел на нее. И хотя между наследниками было несколько десятков шагов, а луна еще не взошла, Алисе на секунду показалось, что она увидела во взгляде Лео прежнюю нежность. Может быть, его любовь к ней до сих пор не остыла? Может быть, у нее еще была надежда?
Счастье охватило вампиршу, и ее лицо просияло. Она подняла руки и хотела подойти к Лео, но нежность уже испарилась из его взгляда. Алиса замерла. Ее словно окатили ведром ледяной воды — столько холода сейчас было в глазах венца.