— Разве вам нечего мне сказать? У вас нет для меня ни доброго слова, ни взгляда? — Анна подождала еще секунду. Лицо ее опять резко переменилось. Она повернулась и медленно пошла к выходу.
— Простите, что обеспокоила вас, мистер Деламейн. Я больше не задерживаю вас.
Джеффри пристально посмотрел на нее. В ее голосе, в ее глазах появилось что-то совсем новое. Он крепко схватил ее за руку.
— Куда вы? — спросил он почти грубо.
Она ответила, глядя твердо ему в лицо:
— У меня остался один выход, хорошо знакомый многим несчастным женщинам. Мы больше не встретимся с вами, Деламейн.
Джеффри притянул ее к себе и заглянул ей в глаза. Даже ему стало понятно — он загнал эту женщину на край пропасти. И спасения ей нет.
— Вы грозитесь покончить с собой?
— Жизнь мне невыносима.
Джеффри отпустил ее.
— Клянусь Юпитером, она сделает, что говорит!
Придя к такому заключению, он ногой придвинул к ней кресло и знаком велел сесть. Анна испугала его, а мужчины его склада редко чего боятся. Когда им случается испытать страх, они впадают в неистовство.
— Да садитесь же! — закричал он.
Анна повиновалась.
— Может, у вас есть еще что-то мне сказать? — спросил он, сдобрив вопрос ругательством.
Нет! Нечего ей было сказать. Она сидела перед ним не шелохнувшись, безразличная ко всему на свете — так сидят женщины, для которых все в этом мире кончено. Джеффри прошелся по беседке и яростно ударил кулаком по спинке стула.
— Что же вы хотите?
— Вы знаете, что я хочу.
Он еще раз прошелся туда-сюда. Кажется, выбора нет. Или он уступит ей, или наберется храбрости и бросит — пусть делает, что хочет. Но тогда разразится чудовищный скандал, узнает отец…
— Послушайте, Анна, — наконец заговорил он. — Я мог бы кое-что предложить вам.
Анна подняла на него глаза.
— Что вы скажете о тайном браке?
Не задав ни единого вопроса, не возразив ни единым словом, она ответила так же твердо и прямо, как он спросил:
— Я согласна на тайный брак.
Джеффри сразу же пошел на попятную.
— Но, признаюсь, я не имею ни малейшего представления, как это устроить…
— Зато я имею, — прервала его Анна.
— Что? — воскликнул он. — Значит, все это время вы держали в голове тайный брак?
— Да.
— И все продумали?
— Все продумала.
— Почему же вы сразу не сказали об этом?
— Потому что, сэр, вы должны первый об этом заговорить, — ответила Анна высокомерно, требуя уважения, которое вправе была стократ ожидать от него.
— Прекрасно. Я и заговорил первый. Хотя придется все-таки с этим повременить.
— Ни одного дня, — отрезала Анна.
Сомнений не было, она приняла решение и ни за что на свете от него не отступится.
— К чему такая спешка?
— Вы разве ослепли? — проговорила она с новым приступом ярости. — Или, может, оглохли. Вы что, не видите, какими глазами смотрит на меня леди Ланди? Не слышите, как она со мной разговаривает? Эта женщина подозревает меня. Мое позорное изгнание — дело двух-трех часов.
Анна низко опустила голову.
— А что скажет Бланш? — прошептала она. — Я для нее пример во всем. Она так любит меня! — Давно сдерживаемые слезы вдруг хлынули из глаз. — Всего час назад, — продолжала она, — здесь, на этом месте, она обещала мне, что мы будем вместе, даже когда она выйдет замуж.
Анна поднялась с кресла, слезы вдруг высохли на щеках. Тяжелое отчаяние опять изобразилось на бледном, измученном лице.
— Пустите меня, — вымолвила она. — Смерть — благо в сравнении с жизнью, которая меня ждет.
Анна оглядела его с ног до головы презрительным взглядом и сказала твердо:
— Даже у вас хватило бы мужества умереть, будь вы на моем месте.
Джеффри опасливо покосился в сторону площадки.
— Тс-с, — проговорил он. — Вас могут услышать.
— Экая важность! Я для них вне досягаемости.
Он силой усадил ее обратно в кресло. Ее и впрямь могли услышать, несмотря на весь этот шум и гам.
— Скажите, что делать? — прошептал он. — Я на все согласен. Только будьте благоразумны. Сегодня это невозможно.
— Возможно.
— Чепуха! Дом и парк полны гостей. Подумайте сами.
— Подумала. Я думаю об этом с того самого дня, как приехала сюда. И я могла бы предложить кое-что. Будете слушать или нет?
— Ради бога, тише.
— Я спрашиваю вас, будете слушать?
— Черт побери ваше упрямство! Буду, говорите!
Ответ был буквально вырван у него. Но она ждала этих слов — для нее снова засветился луч надежды. Едва он согласился слушать, она поняла, как важно держать дело в тайне. В любую минуту в беседку мог забрести кто-нибудь из гостей. Анна протянула руку, призывая к молчанию, и прислушалась, что делается на площадке.
Удары молотка по шарам прекратились. В тот же миг она услыхала свое имя. Знакомый голос произнес: «Знаю, где она. Пойду позову».
— Моя очередь играть, — прошептала она. — Сюда идет Бланш. Подождите меня. Я встречу ее на ступеньках и отошлю обратно.
Анна поспешила ко входу. Минута была критическая. Разоблачение грозило женщине бесчестием, мужчине — финансовым крахом. Джеффри не преувеличивал затруднений с отцом. Лорд Холчестер дважды заплатил долги сына и с тех пор отказался его видеть. Нанеси он еще один удар по отцовскому чувству собственности, отец вычеркнет его из завещания и навсегда выставит из своего дома. Джеффри огляделся — нет ли в беседке еще одного выхода, вдруг путь отступления через главный будет отрезан. Совсем близко от себя он заметил дверь для прислуги — в беседке устраивались пикники и «цыганские чаепития». Дверь открывалась наружу и была заперта — пустячное препятствие для бицепсов Джеффри. Он налег на дверь плечом, она распахнулась, и в тот же миг кто-то взял его за руку. Он обернулся. Это вернулась Анна, с ней никого не было.
— Дверь еще пригодится, — сказала она, не выказав удивления при виде распахнутой двери. — А пока она не нужна. Я сказала Бланш, что мне нездоровится. И вместо меня будет играть кто-то другой. В нашем распоряжении минут пять, не больше. Мы должны успеть обо всем договориться. Вот увидите, леди Ланди не преминет явиться сюда, может, даже через две-три минуты. Она ищет доказательства своим подозрениям. Так что притворите пока дверь.
Она села в кресло и указала Джеффри на соседнее. Он тоже сел, не сводя глаз с двери.
— Говорите скорее, — потребовал он. — Так что такое вы придумали?