— Мы сделали, что могли, — сказал он. — Теперь осталось только ждать.
А далеко в Пертшире этот третий вечер был отмечен радостным событием для обитателей Уиндигейтса. Бланш выслушала наконец сердечные излияния Арнольда и милостиво согласилась отправить в Лондон письмо, заказать свадебное платье.
— Не так просторно, как в Уиндигейтсе. Зато… скажем так, весьма уютно, Джонс?
— И удобно, Смит. Совершенно с вами согласен.
Таково было суждение двух единодушных джентльменов о доме Джулиуса Деламейна в Шотландии. Суждение это, как всегда у Смита и Джонса, было небезосновательным, хотя и поверхностным. По размерам Суонхейвен-Лодж не дотягивал и до половины Уиндигейтса; но первые обитатели поселились здесь за два века до того как в основание дома в Уиндигейтсе лег первый камень, — и Суонхейвен-Лодж обладал всеми преимуществами старинной постройки, не унаследовав ее недостатков. Человеческая душа легче приноравливается к старому дому, как и человеческая голова — к старой шляпе. И любой гость уезжал отсюда с чувством, будто покидал родной дом. Хоть и не часто, но встречаются дома, которые обладают притягательной силой — к ним несомненно относился и Суонхейвен. Размерами и великолепием участок вокруг дома силы уступал уиндигейтскому. Парк, однако же, был прекрасен — не столь прилизанный, как традиционный английский парк, но и не такой однообразный. Одной из местных достопримечательностей было озеро у северной границы поместья, знаменитое своими лебедями; история же самого дома, описанная и проиллюстрированая Джулиусом Деламейном, имела в своих анналах не одно имя, хорошо известное всей Шотландии. Посетителям Суонхейвен-Лодж неизбежно предлагалось ознакомиться с экземпляром, изготовленным хозяином собственноручно. Один гость из двадцати прочитывал фолиант. Остальные бурно выражали свой восторг и разглядывали картинки.
Стоял последний день августа, и мистер и миссис Деламейн устраивали прием в парке.
Смит и Джонс — прибыв вместе с остальными гостями из Уиндигейтса в свите леди Ланди — обменивались впечатлениями о достоинствах дома, стоя на террасе в тыльной части здания, возле ведущих в сад ступеней. Они были в авангарде прибывших гостей, что по двое и по трое появлялись из жилых комнат и жаждали прежде всего полюбоваться на лебедей, а уж потом предаться прочим paзвлечениям. Джулиус Деламейн, вышедший с первой группой, набрал отделение из Смита, Джонса и других слоняющихся без дела холостяков и повел их к озеру. Минуту-другую терраса оставалась пустой. Потом под старым каменным портиком, прикрывавшим вход с этой стороны дома, во главе второй партии гостей появились две дамы. Одна из них была скромная, приятной наружности, невысокая, очень просто одетая. Вторая же была из «светских львиц», подавляющих вокруг себя все и вся, рослая, в каком-то ослепительном одеянии. Первой была миссис Джулиус Деламейн. Второй — леди Ланди.
— Какой изыск! — воскликнула ее милость, разглядывая старые окна со средниками, обрамленные растениями-вьюнами, и массивные каменные подпорки, выступающие из стены через равные промежутки, вокруг основания каждой из них цвела яркая клумба. — Какая жалость, что ничего этого не видит сэр Патрик.
— Кажется, леди Ланди, вы сказали, что сэру Патрику потребовалось ехать в Эдинбург по семейным обстоятельствам?
— Да, миссис Деламейн, по обстоятельствам, от которых я, как член семьи, совершенно не в восторге. Из-за них мне пришлось поменять все планы на осень. На следующей неделе моя падчерица выходит замуж.
— Неужели? Можно ли узнать, кто жених?
— Мистер Арнольд Бринкуорт.
— По-моему, это имя мне знакомо.
— Наверное, миссис Деламейн, вы слышали о нем как о наследнике шотландской собственности мисс Бринкуорт?
— Верно! Вы привезли к нам мистера Бринкуорта?
— Я привезла его извинения, его и сэра Патрика. Позавчера они вместе отправились в Эдинбург. Адвокаты берутся уладить дело за три-четыре дня, но надо там быть лично. Кажется, речь идет о какой-то формальности, насчет документов на право собственности. Сэр Патрик решил, что самое надежное — взять с собой в Эдинбург мистера Бринкуорта, так будет быстрее, сегодня они покончат с делами, а завтра мы встретимся с ними по пути на юг.
— Вы уезжаете из Уиндигейтса в такую чудесную погоду?
— Безо всякой охоты! Сказать по правде, миссис Деламейн, я полностью завишу от моей падчерицы. Власть над ней имеет ее дядя — ведь он ее опекун, — но распоряжается этой властью по-особому — позволяет племяннице во всем поступать так, как ей заблагорассудится. Назвать точную дату свадьбы она согласилась только в прошлую пятницу, но и тут поставила условие — свадьба должна состояться за пределами Шотландии! Какое своенравие! Но что я могу поделать? Сэр Патрик не стал этому противиться. Мистер Бринкуорт тоже. И если я намерена быть на этой свадьбе, я должна следовать за ними. А быть на этой свадьбе я почитаю своим долгом, вот и приходится приносить себя в жертву. Мы отправляемся в Лондон завтра.
— Неужели свадьба мисс Ланди состоится в Лондоне? В такое время года?
— Нет. В Лондоне мы будем проездом, по пути в имение сэра Патрика в Кенте — оно перешло к нему вместе с титулом; это имение воскрешает в памяти последние дни моего незабвенного мужа. Еще одна пытка! Их брачный союз должен быть освящен в доме, где душа моя наполняется скорбью. В следующий понедельник моей застарелой ране суждено открыться — лишь потому, что моя падчерица невзлюбила Уиндигейтс.
— Значит, свадьба ровно через неделю?
— Да. Ровно через неделю. Есть причины поспешить со свадьбой, которыми я не буду вам докучать. Я так хочу, чтобы все это скорее кончилось, вы и представить себе не можете! Боже, дорогая миссис Деламейн, что же это я набросилась на вас со своими семейными неурядицами? В вас столько участия. Это единственное мое оправдание. Не буду больше отрывать вас от гостей. Кажется, бродила бы по этому чудесному парку вечность! А где миссис Гленарм?
— Право, не знаю. Я потеряла ее, когда мы вышли на террасу. Ничего, она нагонит нас у озера. Хотите посмотреть озеро, леди Ланди?
— Миссис Деламейн, красоты природы — это моя слабость; особенно озера!
— Там есть и еще кое-что; на озере живут лебеди, это тоже местная диковинка. Муж уже пошел туда с нашими друзьями; полагаю, нам надо последовать их примеру, как только остальные гости — их опекает моя сестра — закончат осматривать дом.
— Ах, миссис Деламейн, какой у вас дом! Из каждого угла на тебя смотрит сама история! Возможность окунуться в прошлое — это для меня такое облегченье! Когда я уеду из этих прелестны мест, я мысленно населю Суонхейвен его почившими обитателями и буду делить с ними радости и горести прошедших столетий.
Когда леди Ланди объявила о своем намерении пополнить подобным образом ряды усопших сограждан, под портиком появились последние гости, бродившие по старому дому. В этой последней группе съехавшихся на прием были Бланш и ее подруга-ровесница, случайно встреченная в Суонхейвене. Девушки, поотстав от остальных, шли под руку и доверительно шептались — предметом их разговора (ну, конечно же!) была предстоящая свадьба.