– Неужели непонятно? Фео – единственное место в мире Черного Метеорита, где мы еще не побывали. Никому не известно, каким окажется этот остров. А вернее, как раз наоборот. Точно известно, каким он должен оказаться, потому что это зависит только от нас…
– Ну и каким же? – нетерпеливо спросила Зойка.
Ростислав хитро улыбнулся.
– А вот увидишь!
Ранним утром пятеро пленников Черного Метеорита были в порту. Здесь, как и в прошлый раз, царила тишина, и утреннее солнце всё так же отражалось в воде. И все же порт неузнаваемо изменился.
– М-м да-а, – задумчиво протянул Борька, окинув взглядом пустые причалы. – Ничего в волнах не видно…
– Я почему-то так и думал, – сказал Арвид. – Капитаны, бедолаги, разлетелись кто куда, как только были отменены эти дурацкие… – он вдруг осекся, увидев, как помрачнела, съежилась от его слов Зойка.
– Неужели никого не осталось? – Марина с тревогой всматривалась в горизонт.
– Да нет же, вон какое-то судно! – Ростислав вытянул руку в направлении устья реки, впадавшей в залив далеко за территорий порта. Там, над деревьями, окаймлявшими берег, мерно покачивалась одинокая мачта.
Друзья, не сговариваясь, бегом припустили по набережной. Они остановились перевести дух, только когда впереди, между деревьями, заблестела река и уже был виден корпус небольшого судна, стоявшего у деревянного причала.
– Ого! – сказал Арвид. – Да ведь это «Малютка»! А вот и Питер Смог, капитан!
Капитан был по-прежнему в своем строгом морском костюме – то есть в полосатых плавках и форменной фуражке с «крабом». Поругивая помощника, он сновал взад-вперед по палубе и распоряжался выгрузкой товара.
Какие-то люди, не то крестьяне, не то дачники, бежали с носилками по сходням на корабль, а затем возвращались груженые, держа носилки бережно и ровно.
Когда ребята приблизились к причалу, в нос им ударил кислый фруктовый запах. В носилках хлюпало.
– Здравствуйте, капитан! – заговорил Ростислав. – Как хорошо, что мы вас застали!
Питер Смог покосился на путешественников.
– А-а! Это вы! Доброе утро, леди и джентльмены. Чем могу служить?
Голос его звучал, однако, вяло, и взгляд все время устремлялся куда-то в сторону.
– Видите ли, капитан, нам по-прежнему нужно на остров Фео. И, помнится, вы были не прочь…
Капитан покашлял неопределенно, снял фуражку, отер пот со лба, водрузил фуражку на место и –только после этого посмотрел прямо на Ростислава.
– Да, Фео, – произнес он обиженно, – куда уж тут на Фео! Видите, чем приходится заниматься?
Мимо снова пронесли носилки с желтой запа-шистой жижей.
– Что это? – спросил Ростислав.
– Фрукты, – горестно усмехнулся Смог. – Райские плоды для роскошных базаров острова Фео. Пока мы загорали в порту, они превратились в компот. Или даже в компост, как говорят вот эти господа-огородники. Остается пустить весь груз на удобрения да на корм скоту, если, конечно, найдется такая скотина, которая захочет его есть. Словом, трюмы «Малютки» пусты, и на Фео, сами понимаете, делать мне теперь нечего…
Ребята растерянно переглянулись.
– Но вчера еще вы были рады плыть куда угодно, лишь бы убраться отсюда! – напирал Ростислав.
– Вчера! – хохотнул капитан. – Вчера, когда все суда компании «Метеорит шипс» были намертво пришвартованы у здешних причалов, это было бы подвигом! А теперь выход из гавани свободный, и компания не простит мне рейс с пустыми трюмами! Ничего не поделаешь, джентльмены, – хозрасчет!
Питер Смог развел руками.
– Вот если бы груз… – добавил он задумчиво и вдруг блеснул черным глазом из-под насупленной брови.
– Одну минуту! – Ростислав быстро повернулся к своим. – Борька, ты понимаешь?
– Чего уж тут не понять, – проворчал Борька. – Давай, Маэстро, жми, Маэстро, ищи лопуха с товарами для Фео…
– Да нет же! Никаких лопухов! В том-то и дело, что все должно быть честно и взаимовыгодно. И быстро. Очень быстро! Пойми, тут справишься только ты. У тебя опыт, у тебя врожденная предприимчивость. Это же прекрасно само по себе! Тебе потребуется только…
– Подожди, – остановила его Зойка. – Мне нужно поговорить с Борей наедине.
«Знаю я твои разговорчики! Опять прорабатывать начнешь», – чуть было не брякнул Ростислав, но вовремя сдержался, заметив, как засветились вдруг по-особому глаза прожженного Маэстро.
Зойка взяла Борьку за руку, отвела его под деревья и там зашептала что-то для него необычное. Да дело, по-видимому, было и не в словах. Губы ее шевелились у самого его лица, ладонь лежала в ладони. Даже капитан Смог, бросив взгляд в ту сторону, сразу все понял и тактично отвернулся. Через пять минут Борька энергично ударил себя в грудь кулаком и с цветущей физиономией зашагал в сторону города. Зойка, задумчиво улыбаясь, побрела назад к реке.
– Ай да Метеорит! – не удержался Ростислав.
– Ай да Зойка! – поправила его Марина.
– Ай да все мы, по правде говоря… – заключил Арвид.
Вечером того же дня тяжело груженная «Малютка» готовилась к отплытию. Капитан, стоя на мостике, радостно поругивал помощника, то и дело за пинавшегося о ящики, которые не вошли в трюм и были размещены прямо на палубе.
Пассажиры сложили свои вещи в тесной каюте и вышли наверх, чтобы бросить последний взгляд на покидаемый берег. Уже убирали трап, когда в сумеречной дали вдруг показалась темная долговязая фигура и заметалась по пирсу, заслоняя огни порта.
Ростислав ахнул, бросился к трапу и, отпихнув матроса, спрыгнул на причал.
– Ланселот! Я здесь! – закричал он изо всех сил.
С борта судна ребята видели, как Ростислав подбежал к рыцарю, они обнялись, а потом долго ходили вдоль кромки воды, о чем-то оживленно беседуя. Им не мешали.
Наконец, Ростислав вернулся на борт, «Малютка» тотчас снялась с якоря, и скоро берег растворился в густой темноте. Все уже спали, а Ростислав все ходил и ходил по палубе, покачивал головой, чему-то улыбался и, спасаясь от свежего бриза, плотнее запахивал штормовку с надписью «Мингео» на спине.
А утром из тумана навстречу судну выступил остров Фео.
– Все правильно, – сказал Ростислав, когда разбуженные им ребята высыпали на палубу. – Именно таким я его себе и представлял. Леса и скалы. Впрочем, будет и еще кое-что…
– Смотрите! – сказала Марина. – Там, на горе – замок!
– Вот-вот, – кивнул Ростислав. – Туда-то нам и нужно.
На пристани путешественники распрощались с Питером Смогом и по узкой извилистой тропинке стали подниматься в гору.