Но самым громким звуком в этом шуме были заглушившие все остальное последние слова Саманты. Они носились по нашей каморке, отражаясь от предметов и преломляясь, пока даже отдельные их слоги не превратились для меня в полную бессмыслицу. Я повернул голову и посмотрел на нее.
Саманта сидела без движения, неприятная улыбка вернулась на ее лицо. Она сгорбилась и смотрела прямо перед собой, не столько избегая встречаться со мной взглядом, сколько ожидая дальнейших событий. В конце концов я не смог больше этого выносить.
— Извини, — начал я, — когда я сказал, что они собираются тебя съесть, и ты ответила, будто ты в курсе… Какого черта ты имела в виду?
Она не отвечала некоторое время, но наконец ее улыбка растаяла и лицо приобрело выражение мечтательной задумчивости.
— Когда я была совсем маленькая, — наконец заговорила она, — моего отца постоянно не бывало дома, он уезжал на конференции или куда-то еще, но, возвращаясь, он читал мне сказки — чтобы оправдаться за свое отсутствие, наверное. Волшебные сказки. Дочитав до места, где великан или ведьма кого-нибудь едят, он… Как бы это сказать… Он делал вид, что ест мою руку или ногу. И, понимаешь, я хочу сказать, я была совсем ребенком, и мне это нравилось, я просила: «Еще, еще!» — и он повторял, а я смеялась как ненормальная, и…
Саманта замолчала и откинула прядь со лба.
— Через некоторое время, — продолжила она гораздо спокойнее, — я начала взрослеть, и… — Она покачала головой, волосы упали на лоб, и она опять откинула их. — Я поняла: больше всего мне нравились не сами сказки… а отец, жующий мою руку. И чем больше я об этом думала, тем больше осознавала, что мне нравится сама идея, будто меня кто-то ест. Какая-то ведьма, или, я не знаю, кто угодно, медленно, очень медленно жарит мое тело, отрезает от меня маленькие кусочки и ест меня, и ей… это действительно нравится. Нравлюсь я, и вкус моего мяса, и…
Она сделала глубокий вдох и вздрогнула, но не от страха.
— А потом… Потом началось половое созревание и все, что с этим связано. И все остальные девочки постоянно болтали о чем-то вроде: «Ой, вот с этим парнем я бы сделала все, что угодно, и разрешила бы ему все, что он захочет». А я никак не могла въехать в их восторги и постоянное обсуждение парней, и… Все, о чем я могла думать и чего могла хотеть, — это быть съеденной.
Она принялась ритмично раскачиваться, и ее голос стал низким и хриплым.
— Я хочу, чтобы меня заживо поджарили на медленном огне и я могла видеть, как все эти люди жуют меня и облизываются, а потом возвращаются еще за кусочком, пока…
Она опять вздрогнула и поплотнее завернулась в одеяло. Я мучительно пытался придумать, что сказать: вопрос, не ходила ли она к специалисту, был, наверное, несколько неуместным, — но, кроме междометия из лексикона Деборы, ничего не шло на ум.
— Твою мать, — произнес я.
— Ага, я в курсе, — ответила она.
Кроме этого, сказать было в общем-то нечего, но я вспомнил, что власти города платят мне за проведение расследований, поэтому спросил:
— А Тайлер Спанос?
— Что? — переспросила Саманта.
— Вы были подругами, — продолжил я, — но на первый взгляд, у вас ничего общего.
Она кивнула, и ее мечтательная улыбка вернулась на место.
— Да. Ничего, кроме этого.
— Это была ее идея?
— Нет, что ты. Эти люди собираются здесь уже я не знаю сколько лет. — Она кивнула на банки с кровью. — Тайлер, она немножко сумасбродная. — Саманта пожала плечами и исправилась: — Была немножко сумасбродной. Она встретила этого парня на вечеринке.
— Бобби Акосту?
— Бобби, Влада, не важно. И он попытался произвести на нее впечатление, чтобы, не знаю, подцепить ее. И он сказал: «Я из компании, которая ест людей». А она говорит: «Съешь меня». Он решил, будто она ничего не поняла, и сказал: «Нет, я имею в виду, мы действительно их едим». А Тайлер говорит: «Да, я поняла. Можете съесть меня и мою подругу».
Саманта опять вздрогнула и обняла себя за плечи, продолжая раскачивается взад-вперед.
— Мы говорили с ней о том, чтобы найти кого-нибудь в этом роде. Искали на яху-группах в Интернете и вообще. Но там в основном всякая чушь и порнуха, и в любом случае как можно доверять тому, с кем познакомилась в Интернете? И вот появляется этот парень и говорит: «Мы едим людей». — Она еще раз вздрогнула, на этот раз сильнее. — Тайлер пришла ко мне и сказала: «Ты не поверишь, что случилось вчера вечером». Она это часто говорила, и я ответила: «Да ладно, что на этот раз?» И она рассказала мне про Влада и его компанию…
Саманта прикрыла глаза и облизнула губы.
— Это было похоже на сон, — сказала она, — я имею в виду, слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Я сначала ей не поверила. Тайлер, она… она была немного странной. Парни это видели и говорили ей всякое, лишь бы затащить в постель. Я уверена, она принимала экстази или что-то в этом роде. Как я могла ей поверить? Но она сводила меня на встречу с Владом, и он показал нам кое-какие фотографии и еще кое-что. Тогда я поняла: это именно то, что мы искали.
Саманта посмотрела мне в глаза и откинула волосы со лба. У нее были хорошие волосы — пепельно-каштановые, чистые и блестящие. Она выглядела как обычная девушка-подросток, которая рассказывает сочувствующему взрослому о происшествии на уроке французского. Но только до тех пор, пока не начала говорить дальше.
— Я всегда знала, что когда-нибудь это сделаю. В смысле найду кого-нибудь, кто меня съест. Но я думала, это случится позже. Не знаю, после колледжа или… — Она пожала плечами. — Но вот он появился, и мы с Тайлер решили: зачем ждать? Зачем тратить деньги родителей на колледж, когда я могу получить то, чего хочу, и без этого, прямо сейчас? Так мы и сказали Владу: «Да, хорошо, мы согласны».
Он отвел нас к главе их компании. — Она улыбнулась. — И вот я здесь.
— А Тайлер уже нет.
Саманта кивнула.
— Ей всегда везло. Вот и в этот раз ее забрали первой. — Она улыбнулась еще шире. — Но Я буду следующей. Уже скоро.
Ее очевидное стремление последовать за Тайлер в котел начисто избавило меня от служебного рвения. Мне оказалось нечего сказать. Саманта просто наблюдала за мной и ждала, как я буду реагировать. И, надо согласиться, впервые в жизни я сам этого не знал. Какое выражение лица принято делать, когда кто-то говорит тебе, будто всю жизнь мечтал быть съеденным? Попробовать шок? Недоверие? Как насчет оскорбленной невинности? Я уверен: эта тема никогда не поднималась в тех фильмах и сериалах, которые я изучал. И несмотря на лестное мнение некоторых людей о моем уме и изобретательности, сейчас в голову мне не приходило ничего хоть мало-мальски подходящего.
Итак, я уставился на нее, а она на меня. Прекрасная сцена: абсолютно нормальный женатый мужчина с тремя детьми, который в силу сложившихся обстоятельств получает удовольствие, убивая людей, и абсолютно нормальная восемнадцатилетняя девушка, которая ходит в хорошую школу, любит «Сумерки» и мечтает, чтобы ее съели, сидят в промышленном холодильнике на кухне вампирского клуба на Саут-Бич. В последнее время я старался сделать свою жизнь максимально возможным подобием нормальной, но если нормальное выглядит именно так, я предпочел бы что-нибудь иное. Если не принимать во внимание Сальвадора Дали, не думаю, будто человеческий разум мог выдумать что-то более странное.