— Эти сокровища, — молвил он, — непрестанно мерещатся мне во сне и наяву; я хожу среди них, бриллианты сверкают; я не так слеп, как вы думаете. Золото и бриллианты освещают мою ночь — ночь последнего Фачино Кане, ибо мой титул должен перейти к роду Мемми. О боже! Возмездие за убийство наступило так рано. Ave Maria!..
Он вполголоса прочитал несколько молитв, которые я не расслышал.
— Мы поедем в Венецию! — воскликнул я, когда он встал.
— Наконец-то я встретил настоящего человека! — вскричал он, весь вспыхнув.
Я взял его под руку и довел до приюта; когда он прощался со мной у подъезда, мимо нас прошли несколько человек; распевая во все горло, они возвращались со свадьбы на улице Шарантон.
— Мы едем завтра? — спросил старик.
— Нет, ведь надо достать хоть немного денег.
— Мы можем идти пешком! Я буду просить милостыню, я вынослив; а когда впереди виднеется золото, чувствуешь себя молодым.
Фачино Кане умер зимой, проболев два месяца. У бедняги была чахотка.
Париж, март 1832 г.