— Куда?
— Ну, я не знаю. Только тут ее нет!
— Она что, спятила?
— Я и этого не знаю, возможно, и спятила. А вы не будете так любезны отойти от двери? Я устала и хочу спать.
— Со мной?
— Да боже сохрани!
— Почему это? Со мной знаешь, сколько баб спать хотят? А меня тошнит…
— Послушайте, это ваши личные проблемы, мне до них нет дела, я просто хочу попасть домой!
— Мои личные проблемы? Знаешь, сколько у меня этих личных проблем? Чертова уйма, это я еще при дамах так выражаюсь, а вообще‑то… А, я понял, ты меня презираешь?
— С какой стати мне вас презирать? Я вас первый раз в жизни вижу!
— Так уж и первый!
— Конечно, первый.
— То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, кто я?
— Да понятия не имею! Пожалуйста, очень вас прошу, пропустите меня.
— Я Стас Симбирцев!
— А почему я должна вас знать?
— Потому что я охренительно популярный артист! И охренительно популярный персонаж желтой прессы. Стас Симбирцев набил морду такому‑то! Стас Симбирцев устроил дебош в вагоне! Ну и все в таком роде, неужели не читала?
— Простите, но я приехала из другой страны…
— Правда, что ль?
— Истинная правда!
— А в тебе что‑то есть… — Он икнул. — Ох, прости, я выпил лишнего…
— Хотите, я вызову вам такси?
— Хочу! Нет, не стоит, потом скажут, что я заблевал такси…
— Вы собираетесь тут блевать?
— А я вообще не блюю, я умею пить. Слушай, а чего мы тут стоим? Пригласи меня в гости, дай супчику, я протрезвею и уйду, или лучше посплю, хоть на коврике!
В этот момент открылась дверь соседней квартиры и появился пожилой мужчина в халате.
— Стас, имей совесть!
— Ой, дядя Женя!
— Пропусти девушку и идем ко мне, я позвоню твоим, и отец за тобой приедет.
— Дядя Женя, вы человек! А рюмочку нальете, совсем маленькую, с наперсточек? — Он забыл о Варе и шагнул в соседнюю квартиру. Она с облегчением вздохнула и вставила ключ в замочную скважину.
— Девушка, как вас зовут? — донеслось до нее.
— Иди уже, иди, звезда, у меня не позвездишь.
И дверь за ними захлопнулась.
— Фу, — сказала Варя, войдя к себе. Надо ж так надраться! Странно, что‑то я о таком артисте не слыхала… Он, наверное, в сериалах снимается…
Семен Романович объявил, что сегодня у них с Надеждой Михайловной серебряная свадьба. Варя огорчилась.
— Семен Романович, что ж вы раньше не сказали?
— Веришь, забыл! Начисто! Такая стыдоба! Мне Надюха сегодня утром напомнила… Что делать, а?
— Вы собираетесь как‑то это отметить?
— Только символически, в самом узком кругу. Надька позвала самых наиближайших, и тебя велела позвать! Наверное, надо какой‑то подарок купить, а?
— Хорошо бы…
— Но что это может быть, ты не в курсе?
— Я думаю, что‑то серебряное…
— Серебряное? А что, колечко? Это как‑то жидко: на такую дату серебряное колечко…
— Нет, я думаю, какую‑то серебряную штучку для дома, может, ложки или вазочку…
— Ложки — это пошло! А вазочку… Да, но где это покупают? В ювелирном?
— Скорее уж в антикварном.
— Да? Варежка, поехали со мной, поможешь, я в таких делах ни хрена не смыслю.
— Но я совершенно уже не знаю московских магазинов, тем более антикварных…
— О, я, кажется, придумал, сейчас позвоню. Хотя нет, нельзя, а то эта баба захочет припереться в гости, а Надюха не велела… Черт побери, кто это придумал, какие‑то бездельники! Какая, хрен, разница, почему нельзя подарить просто золотое колечко или часики, почему непременно серебро?
— А вы посмотрите в Интернете.
— Что посмотреть?
— Московские магазины, торгующие старинным серебром.
— Черт, почему мне это в голову не пришло?
Во втором по счету антикварном магазине была куплена прелестная сахарница в виде шкатулочки на ножках‑шариках и с малюсенькой замочной скважиной. Семен Романович сиял.
— Варюха, ты человек! И вкус у тебя отличный! Знаешь что, давай зарулим в какую‑нибудь кафешку, мне необходимо выпить кофейку! Согласна?
— С удовольствием! У меня сегодня отменилось айкидо.
— А как успехи, кстати?
— Говорят, я способная.
— Отлично!
В кафе Варя спросила:
— Семен Романыч, скажите, вы знаете такого артиста Симбирцева?
— Стаса? Кто ж его не знает! А что?
— Да ничего, просто вчера кто‑то о нем упомянул, а я не знала… — Ей не хотелось рассказывать о не слишком красивой сцене.
— Правда, не знаешь? Потрясающе талантливый парень! Сумасшедше талантливый и сумасшедше обаятельный. Одна беда — пьет как сволочь! И допьется… Вечно во что‑то влипает, весь уже поломанный… Боюсь, долго не проживет, типично русский артист…
— Западные артисты тоже пьют как лошади или на наркотиках сидят…
— Кстати, я пригласил его в наш фильм, роль второго плана, но это именно то, что надо! Так что имеешь шанс лично познакомиться…
— А кого он будет играть? — удивилась Варя.
— Никитина.
— Да? — удивилась она еще больше.
— Представь себе! Он все может играть. Ну, или почти все. Кстати, смотри, не влюбись в него!
— Господи, зачем мне русский пьяница? — засмеялась Варя.
— Да, только ведь любовь такая штука… Впрочем, если охота придет втюриться, лучше в Димку. Он, конечно, тоже пьет, но все же не так безбожно… Кстати, у наших прохиндеев…
— Каких прохиндеев? — не поняла Варя.
— У продюсеров. У них есть мысль запустить поближе к концу съемок уточку, якобы у вас с Димкой роман…
— Для рекламы?
— Конечно! И тебе это на пользу пойдет, так что…
— Да пусть, мне не жалко! — рассмеялась Варя.
— Ну вот, попила кофейку, посидела как человек — и сразу расцвела, аки розан!
— Семен Романович, миленький, я тут на днях посмотрела на себя в зеркало.