– Ты уверена, что тебе это надо?
– Да, да, да! – Улыбка изогнула ярко накрашенные губы Джудит. Хотя она продолжала рассеянно водить рукой по поясу, словно что-то потеряла, ее затуманенные голубые глаза были полны настороженности и тревоги. – Порой это самое лучшее, Марк. Лучше выговориться. Если мы не в состоянии сказать правду в таком взвинченном состоянии и в соответствующем настроении, то мы уж никогда не произнесем ее. – Джудит резко махнула рукой и отрывисто бросила: – Ведь я не говорила, почему я ненавидела ее?
– Это не мое дело.
– Как ты добропорядочен, Марк! Добрая старая Новая Англия. А ведь теперь, когда она мертва, это станет всеобщим достоянием. Я хочу сказать тебе кое-что, о чем никогда тебе не говорила.
В поисках Тоби Джудит быстро глянула в сторону бунгало. Но доктор Кент, который опять теребил телефон, позвал его в маленькую гостиную, чтобы посоветоваться. Фигуры обоих были видны в окне.
Наступило ясное безоблачное утро, и уже усиливалась жара; трава отливала изумрудно-зеленым блеском, а под кронами темнели густые тени. От грунтовой дорожки, что тянулась до шоссе, шел запах земли. Марк и Джудит уединились в тени деревьев, рядом с фонарем.
– Когда Дан скончался, – сказала Джудит, – я была очень одинока. Затем она, – Джудит кивнула на старые стены дома, выкрашенные кокетливой розовой краской, – она обосновалась тут. При желании она могла быть очень приятной и на удивление много читала. Я многое почерпнула от нее, пока не поняла, что она собой представляет.
– То есть?…
– Я обозвала ее шлюхой. Это ужасно плохое слово. Но я хотела сказать, что она была неразборчива в своих связях. Это чистая правда. – Джудит смущенно поджала губы. – Я никогда не осуждала ее за это, хотя должна была делать такой вид, когда разговаривала с женами других преподавателей на факультете. Нет! Я этого не осуждала! – И снова Джудит вскинула потемневшие голубые глаза, в которых Марк прочел желание быть понятой. – Она была умной, хитрой и до ужаса жестокой. Если она могла унизить человека, то это ей доставляло несказанное наслаждение. И я совершенно убеждена, что в физическом смысле она была холодна, как рыба.
– Холодна? – недоверчиво взглянул на нее Марк.
– Да. Именно.
– Не слишком ли ты усложняешь ее личность?
– Нет, наоборот! Есть много женщин, похожих на нее. Просто это льстит их самолюбию, когда их считают великими любовницами, вот и все. – Джудит сжала губы. – Роз любила позу: она упивалась вниманием. А затем, заполучив очередного любовника, она делала вид, что испытывает невероятный экстаз, хотя для нее это было утомительной рутиной.
Марк отбросил ее умозаключения:
– Что касается ее последнего завоевания: ты знаешь, кто это был?
– О, я-то знаю. Но теперь это совершенно не имеет значения.
– Не имеет значения?
– В том смысле, о котором, как мне кажется, ты думаешь. Потому что этот человек никоим образом не связан с колледжем.
Наступившая пауза громом звенела в ушах Марка.
– Джудит, ты в этом уверена?
– Иначе и быть не может. Я часто видела, как он ночью заходит в бунгало. Я даже видела, как они прокрадывались в изолятор колледжа и она ключом открывала дверь. – Джудит подобралась, подобно школьной учительнице, которой она когда-то и была, но ее колотило. – Я ужасно боюсь, – с легким румянцем на щеках добавила она, – что выгляжу как шпионка. А это вовсе не так! Что бы люди ни думали, я не распространяю сплетен. Просто дело в том, что мне не спится: я сижу у окна или иду бродить по колледжу. Вот так я их и увидела. У нее заметная фигура – я не могла спутать ее ни с кем.
– Так кто же этот человек? Как его зовут?
– Марк! Ты, кажется…
– Да! Меня очень интересует, кто это. Почему ты не хочешь его назвать?
– Ну, имени его я не знаю. Но, скорее всего, многие его видели. Он молод, и его автомобиль бросается в глаза. Это тебе о чем-то говорит?
– Пока нет. Молодой человек в броской машине – явление тут довольно привычное. Послушай, мы должны найти его.
– Марк, пожалуйста, не надо на меня давить! Когда я позволила себе эту глупую вспышку, это был всего лишь нервный срыв. Я действительно ненавидела Роз, и я это признаю. Но я не собиралась обвинять его. Я действительно не считаю, что он мог ее убить.
Образно говоря, Марк понял, что нужно ударить по тормозам.
– Ее никто не убивал, Джудит. Ты, конечно, слышала, как доктор Кент говорил о самоубийстве?
– Да, слышала. Но, честно говоря, не могу в это поверить. А ты?
– Почему бы и нет?
– Ох, Марк… Как ты думаешь, почему я рассказала все, что ты сейчас слышал? И к тому же – тебе. То есть, – торопливо поправилась Джудит, заливаясь краской под рыжей копной волос, – с глазу на глаз. Потому что этой истории недолго оставаться тайной; потому что начнется расследование и потому что эта женщина никогда, никогда, никогда! – не покончила бы с собой. Она слишком жадно любила жизнь.
У него снова закружилась голова от дьявольских наваждений.
– Послушай, Джудит…
– Ты веришь, что она это сделала?
– Позволь мне объяснить. Мы нашли ее в спальне, с ножом в сердце. И дверь, и окна, как ты слышала, были закрыты изнутри. Проникнуть в комнату или выйти из нее можно было только через окно ванной. И что бы ни говорили другие, я готов свидетельствовать, что и оно было заперто изнутри.
Снова наступило молчание. Джудит Уолкер вздохнула:
– Да. Признаю. Должно быть, ты прав.
Она смотрела себе под ноги. Носком черной замшевой туфельки, над которой виднелась полоска белого нейлонового чулка, она задумчиво шевелила гальку. И когда, казалось, все было выяснено, и ее вздох был знаком согласия, Джудит внезапно вскинула рыжеволосую голову. Марк испытал желание отвести глаза.
– Ты говоришь, дверь была заперта изнутри? На ключ? Не было никаких засовов и задвижек, ничего подобного?
– Нет! С чего бы им быть?
– Потому что в старые времена – впрочем, не так уж давно, – усмехнулась Джудит, – и ты, и Сэм Кент, и даже бедный Дан умели решать такие проблемы! Господи, да я сама слышала, как ты объяснял четыре приема, с помощью которых можно снаружи провернуть ключ в замке. И это еще не все! Дан мне все рассказал – это правда?
– О чем?
– О новых данных, – выдохнула Джудит, – по биографии Уилки Коллинза!
Казалось, что жара стала нестерпимой. Но этого не было. Марк не представлял, что может оказаться в таком ужасном положении.
– Кажется, это было в 1868 году, – снова заговорила Джудит. – Уилки Коллинз написал «Лунный камень», первый настоящий детективный роман, который весь был построен на намеках и загадках. Коллинз понимал, что ему удалось совершить прорыв: своему американскому издателю он заявил, что пустил в ход кое-какие приемы, которые никогда раньше не употреблялись в литературе. Он был настолько полон энтузиазма, что задумал следующий роман – о смерти в закрытой комнате. Она должна была выглядеть как самоубийство, но на самом деле жертва была убита. Это правда?