— Я должен просить вас составить об этом деле собственное мнение, — сказал мистер Джелкс, торопясь уйти. — Это вопрос, который вы должны держать в уме, вот и все. Видимо, мистеру Диккинсону задача раскрыть преступление за две недели представляется сущей безделицей!
И с этой последней и в высшей степени неудачной шуткой он поспешил ретироваться.
— Надутый осел! — таким был комментарий Стефана; он пренебрежительно глядел в окно вслед солидной фигуре поверенного, торопливо удаляющегося от дома. — Мне следовало знать, что от него не будет толку.
— Я считаю его порядочным парнем, — возразил Мартин. — Конечно, для него твоя идея была нечто вроде шока; сначала он не мог этого понять, как, впрочем, и остальные из нас. Ты уж слишком требователен к нему. Как бы то ни было, а мне нравится идея отсрочки окончательного решения на две недели. В конце концов, за такой срок можно многое успеть.
— Видимо, от твоего внимания ускользнул тот факт, что это именно нам придется успеть много сделать за две недели. Мой отпуск — всего четыре недели, и две из них уже использованы. И потом, нам предстоит непростое дело.
— Господи, это понятно! Мне повезло, у меня еще три недели впереди, так что со мной все в порядке. А сейчас, думаю, нам нечего делать, пока к работе не приступит этот агент. Не то, чтобы я любил слоняться около стойки администратора в гостиницах. Никогда не знаешь, на что можешь наткнуться. — Мартин важно мигнул глазами за толстыми линзами очков. — И вообще у меня недостаточно опыта для такого занятия, — заявил он. — Никто не хочет прогуляться по Хиту?
Никто не выразил желания идти с ним, и ему пришлось покинуть дом в одиночестве. Как только он ушел, Анна взяла Стефана за руку.
— Мне нужно кое-что сказать тебе, — заявила она.
— В самом деле?
— Да. Только то, что я очень сожалею.
— О чем?
— О той противной ссоре, которая случилась на днях между нами.
— Господи, ты об этом! Да я уже обо всем забыл!
— Ну а я нет. Понимаешь, мне только сейчас пришло в голову, что, должно быть, в это время ты как раз думал насчет этого ужасного дела.
— Ты имеешь в виду, что смерть отца не была случайной?
— Да. Я была здорово потрясена, когда ты выложил нам эту идею, и могу понять, что это значило для тебя, когда ты сам наткнулся на эту мысль. Конечно, мы с тобой были на нервах.
— Больше ничего не говори, сестра. Мы оба наговорили друг другу всяких глупостей. Давай забудем о них.
Зазвонил телефон, и Стефан снял трубку. Это говорил из своей конторы мистер Джелкс.
— Я нашел человека, который вам нужен, — сказал он. — Его зовут Элдерсон. Вы сможете зайти познакомиться с ним завтра утром?
Он сообщил адрес на Шафтесбери-авеню.
— Спасибо, — поблагодарил Стефан.
Положив трубку, он рассмеялся.
— В чем дело? — спросила Анна.
— Я... прости, — проговорил он, пытаясь побороть приступ безумного хохота, — но это сильно смахивает на идиотизм... Чертовски глупое положение, верно?
— Не вижу в этом ничего смешного!
— Может, ты и права. Завтра я приду в себя, а сейчас... ха-ха-ха!
И таким странным был эффект перенапряженных нервов, что, когда Мартин вернулся с прогулки, он застал Анну также во власти истерического хохота.
Вторник, 22 августа
«Джэс. Элдерсон, частный сыщик» — извещала запачканная металлическая табличка на грязной коричневой двери. Стефан совсем запыхался, поднимаясь по крутой лестнице, и теперь отдыхал, стоя перед дверью и пытаясь себе представить этого Джэс. Элдерсона. Ни разу в жизни не видев частного сыщика, он тем не менее считал, что человек вряд ли преуспеет в таком занятии, если не имеет в своей внешности чего-то от ищейки. Узкое, как у хорька, лицо, чувствительный нос с подрагивающим кончиком, маленькие пронзительные глазки и общая манера поведения — коварная и пронырливая, — вот таким он представлял себе портрет частного детектива. Если он и не ожидал найти во внешности мистера Элдерсона все эти черты, собранные воедино, то по меньшей мере полагал увидеть какие-либо признаки, которые выдают его профессию. Он очень обиделся бы, если бы ему сказали — как на самом деле оно и было, — что его представление всего-навсего навеяно иллюстрациями к детективным комиксам в журналах для школьников, которые он с таким увлечением поглощал лет пятнадцать назад.
Реальность же, как и стоило ожидать, принесла полное разочарование. Мистер Элдерсон оказался крупным, грубовато-добродушным мужчиной с громким голосом и уверенными манерами. У него было приятное лицо с несколько расплывшимися чертами, и его общий внешний вид заставлял смутно предполагать в нем опустившегося полицейского. В этом не было ничего особо удивительного, так как всего несколько лет назад он действительно оставил службу в полиции; было ли его увольнение каким-то образом связано со слабым запахом виски, который почувствовался сразу, как только он заговорил, оставалось его тайной.
Он приветствовал Стефана тоном, в котором искусно смешались подобострастие и сердечность, и приступил, как он выразился, «к получению инструкций мистера Диккинсона». Однако Стефан с раздражением понял, что мистер Джелкс в общих чертах уже сообщил агенту, что от него требуется, и единственное указание, которое Стефан счел необходимым сделать, было направлено на ограничение размаха планов Элдерсона. В восторге, с которым этот человек приветствовал расследование случая возможного убийства, было что-то забавное и даже трогательное.
— Это что-то похожее, мистер Диккинсон, — несколько раз повторил он, с энтузиазмом потирая могучие руки. — Это просто что-то похожее!
Он не уточнял, на что это похоже, но было легко догадаться, что в данном случае его привлекало то, что ему предложили выполнить необычное для частного сыщика поручение.
— Если в персонале гостиницы есть что-то подозрительное, — с воодушевлением продолжал он, — могу вас заверить, что я именно тот человек, который способен это установить! Могу сказать вам, сэр, вы пришли туда, куда нужно! И когда дело доходит до проведения расследования, что ж, сэр, глядя на меня, вы можете мне не поверить, но я могу стать во всех отношениях невидимым — виртуально, нравственно, — не-ви-ди-мым! Да, сэр!
Несколько раз во время этого страстного монолога Стефан пытался вставить слово, но всегда безуспешно. Наконец ему удалось вмешаться:
— Я не совсем уверен, мистер Элдерсон, точно ли вы поняли мои пожелания.
— Ну разумеется! — возразил Элдерсон. — Мне будет позволено составить собственный план кампании? Поверьте мне, сэр, когда вы нанимаете специалиста, единственное, что нужно, — предоставить ему свободу! — С этим великим словом у него из уст вырвался густой аромат спиртного. — При условии, конечно, вашего одобрения вопроса расходов. А я всегда очень осторожен в вопросах расходов, в этом могу вас заверить.