— Собственно, здесь особенно и нечего рассказывать, — сказала она, налив своим гостям по бокалу шерри. — И если вы не знали эту женщину, то не поймете и смысла шутки. Вот почему мне так жалко, что здесь нет викария. Но я обязательно должна хоть с кем-то поделиться! Видите ли, у меня была кухарка.
— Вы хотите сказать, что это ваша кухарка останавливалась в «Пендлбери» под вашим именем?
Миссис Говард-Бленкинсоп кивнула.
— Вот именно, — улыбнулась она. — Поступок очень смелый, не так ли? Но если бы вы только ее видели! Подумать только, миссис Говард-Бленкинсоп! Вообще-то я очень сердита на нее за эту наглость. Ей повезло, что ее здесь нет, а не то я задала бы ей. Но... — и она снова расхохоталась, — какова артистка! Я так и вижу, как она важно вплывает в гостиницу в своем самом красивом платье — собственно, подаренном мною старом платье! Она всегда напускала на себя такой неприступный вид, хотя должна признать, что поварихой она была отменной!
Тяжелым вздохом она воздала дань своей утрате.
— Когда она от вас ушла? — спросила Анна.
— Да всего неделю назад, как только вернулась из отпуска. Это было просто поразительно... Но я все не так рассказываю. Лучше начну по порядку.
Но вместо того чтобы приступить к повествованию, миссис Бленкинсоп вдруг с подозрением оглядела своих гостей и сказала:
— Однако как странно! Почему я должна вам все рассказывать? Вам-то какое до этого дело?
— Пожалуйста, миссис Говард-Бленкинсоп, — взмолилась Анна, — пожалуйста, расскажите нам! Это действительно для нас крайне важно, хотя это долго объяснять!
— Мы приехали сюда из самого Лондона только для того, чтобы спросить, как ваше имя оказалось внесенным в книгу регистрации гостиницы, — вставил Мартин.
— Что? Я думала, вы приехали, чтобы посмотреть на щенков Мэри!
Мартин покачал головой:
— Это был просто предлог. Я не очень разбираюсь в собаках, а Анна даже смотреть на них не может.
Заметив, как помрачнело лицо хозяйки, Анна поспешила добавить:
— О, неправда, Мартин! Вы знаете, я просто влюбилась в беднягу Руфуса!
— Я уж и не знаю, стою я на голове или на ногах! — сказала миссис Говард-Бленкинсоп. — Да в чем же, собственно, дело?
— Это я могу объяснить, — сказал Мартин. — Понимаете, дело касается больших денег.
— Денег? Вы имеете в виду денег миссис Марч, не так ли?
— Миссис... как вы сказали?
— Миссис Марч, моя кухарка. Да, я и забыла, вы ведь ее не знали!
— Откуда! — выдохнул Мартин.
Миссис Говард-Бленкинсоп посмотрела на него с таким подозрением, что Анна решила вмешаться.
— Извините, — сказала она, — но вы действительно должны рассказать нам все об этой миссис Марч. С нашей стороны это может показаться очень нахальным, я понимаю, но для нас это страшно важно. Мы... Мы очень порядочные люди, поверьте нам, но находимся в страшном затруднении, и вы единственная, кто может нам помочь.
Миссис Говард-Бленкинсоп оглядела ее с ног до головы, затем сказала:
— Налейте себе еще шерри. Похоже, вам обоим это не помешает. Не знаю, в чем тут дело, но если вы сможете забрать у миссис Марч деньги, может, она вернется ко мне кухаркой, а это что-нибудь да значит. Итак, что вы желаете знать?
— Все! — решительно сказал Мартин, одним глотком выпивая свой шерри.
— Что ж, тогда должна сказать, что миссис Марч была моей кухаркой последние десять лет — еще с тех пор, как умер ее муж.
— Вот как. Значит, Марч — это фамилия ее мужа? — спросила Анна.
— Конечно. Он был местным, каким-то строителем. Вы знаете, в этих местах много Марчей.
— Понятно, — разочарованно сказала Анна. — Тогда она не была...
— Вероятно, вы не знаете ее девичью фамилию? — спросил Мартин.
— Боже милостивый! Уж не хотите ли вы вернуться к самому началу этой старой истории? Так вот, она тоже была Марч и вышла замуж за своего дальнего родственника.
Анна снова вздохнула:
— Пожалуйста, продолжайте.
— У нее был один сын, который жил вместе с ней. Она была очень к нему привязана, но он был немного того... понимаете, у него не все были дома... Бывало, я поручала ему какую-нибудь несложную работу на ферме, но, по правде говоря, он не стоил денег, которые я ему платила. Доктора могут объяснить, отчего так бывает, да только не стоит родственникам жениться друг на друге. С собаками, разумеется, все иначе.
— Извините, но вы совершенно уверены, что это был ребенок, рожденный в браке?
— Конечно, что за вопрос! Разумеется, он был законным сыном. Они с мужем всегда... Да и Филип был типичным Марчем, точной копией отца!
— Но у нее был еще один сын, верно? — настаивал Мартин.
— Господи, да откуда вы это взяли? Вот уж не ожидала, чтобы люди из Лондона стали раскапывать наши деревенские скандалы. Собственно, это даже не деревенская история. Марчи, естественно, помалкивали, об этом никто не знал, за исключением викария, и он поступил совершенно правильно, сказав об этом мне, когда рекомендовал ее кухаркой. Понимаете, тот сын родился не здесь. Ее родители переехали в Маркшир, а потом, когда с ней случилась эта история, они прислали ее жить к дяде с тетей, потому что она не могла смотреть знакомым в лицо. Вы знаете, как к этому относятся порядочные люди в деревнях. Потом, уже позднее, она вышла замуж за Фрэда Марча, который был гораздо старше ее, и она стала ему очень хорошей женой.
— Но ребенок? — спросила Анна. — Что стало с ним?
— Он воспитывался где-то в другом месте — я никогда не задавала ей о нем вопросов, хотя она знала, что мне все известно. Его отец платил какие-то деньги на его содержание, и мне очень приятно, что старый Фрэд, который был человеком с широкими взглядами, тоже вносил какую-то долю. Иногда она ездила его навещать, и я знаю наверняка, что позже он доставлял ей много хлопот своим ужасным поведением. Что не помешало ей страшно переживать, когда он умер.
Она замолчала, а Анна услышала свой собственный голос, повторивший ее последние слова:
— Когда он умер?
— Да приблизительно полгода назад. Помню, я дала ей два дня отпуска на похороны. Для меня это оказалось ужасно некстати, потому что как раз на это время я назначила званый обед.
Чувствуя головокружение, Анна взяла свою сумку.
— Спасибо вам большое, — с трудом проговорила она. — Мне кажется, это все, что мы хотели узнать.
— Хотя... постой! — вмешался Мартин. — Извините, вы еще не объяснили нам, почему миссис Марч ушла от вас.
— Я бы сказала это уже четверть часа назад, если бы вы меня не прерывали, — с едким укором заметила миссис Говард-Бленкинсоп. — Она ушла, потому что вдруг разбогатела. Ушла без предупреждения — напротив, она предложила заплатить мне за месяц вперед! Мне! Что ж, может, это не так смешно, как кажется. Смею сказать, что теперь она богаче меня, хотя понять, что она там талдычит, было просто невозможно!