– Ты не слышал о состоянии Таллантов? Мой дорогой Чарлз…
Благодаря мистеру Бьюмарису, по чьей просьбе колесных дел мастер немедленно взялся за ремонт экипажа, оставив на время другие заказы, Арабелла пробыла в Грэнтхэме всего один день. Сам мистер Бьюмарис встретился здесь со своими друзьями-охотниками на следующее утро после знакомства с Арабеллой, и она, сидя в гостинице, через окно могла наблюдать за тем, как великолепно он смотрелся верхом на своей прекрасной, тонконогой и широкогрудой лошади. Он был отличным наездником и, конечно же, самым элегантным из всех. Отвороты его высоких ботфортов сияли белизной. Ни у кого из провинциальных охотников не было такой ухоженной обуви. Лорд Флитвуд тоже был здесь, но Арабелла, как это ни странно, будто и не замечала его.
Компания охотников покинула Грэнтхэм, и девушки, не зная, чем заняться, пошли прогуляться по городу. Потом они обедали и зевали в библиотеке над скучными книгами. К счастью, на следующее утро у гостиницы стоял дядюшкин экипаж с новой дрогой и они смогли продолжить свой путь, который уже приближался к концу.
Все путешествие оказалось таким долгим и утомительным, что даже мисс Блэкбурн почувствовала облегчение, когда забрызганный грязью экипаж остановился наконец у дома леди Бридлингтон на Парк-стрит. Она была достаточно хорошо знакома с большими городами, поэтому огни и звуки Лондона не произвели на нее такого впечатления, как на Арабеллу, которая тут же забыла об усталости и волнениях, как только они пересекли границу города. Молодой девушке, не видевшей никогда более крупного населенного пункта, чем Йорк, все здесь казалось удивительным и невероятным. От уличного движения у нее закружилась голова, уши заложило от множества разных звуков – звона почтовых колокольчиков, грохота колес по булыжным мостовым, громких выкриков разъезжающих повсюду торговцев всякой всячиной. Все закружилось у нее перед глазами, и она, удивившись тому, как здесь могут жить люди, едва не потеряла сознание. Но когда они, изредка останавливаясь, чтобы спросить дорогу у не всегда вежливых горожан, достигли наконец центральной части города, уличный шум заметно утих, и Арабелла с надеждой подумала, что в Лондоне, наверное, все-таки можно будет заснуть ночью.
Дом леди Бридлингтон на Парк-стрит поразил Арабеллу своими размерами. Его высота показалась ей, привыкшей к ^небольшим двухэтажным строениям провинции, невероятной и потому пугающей. Дворецкий, который провел ее через роскошный холл к огромной лестнице, выглядел так важно, что девушка почувствовала себя неловко и едва не рассыпалась в извинениях за беспокойство. К счастью, у лестницы ее встретил только один лакей, так что она поднималась за ним на второй этаж уже несколько успокоенная. А когда в гостиной появилась леди Бридлингтон, Арабелла и вовсе забыла о своих страхах. Крестная прижала ее к своей пышной груди, расцеловала в обе щеки и стала восклицать, как похожа Арабелла на свою маму. Ее радость была настолько искренней, что от скованности Арабеллы не осталось и следа. Впрочем, леди Бридлингтон почти всегда пребывала в добродушном и веселом настроении, поэтому даже к своей горничной обращалась с доброй улыбкой.
Когда мама познакомилась с леди Бридлингтон, та была хорошенькой девушкой, правда довольно ветреной, но с таким внушительным приданым и с таким легким характером, что никто из ее друзей не удивился, узнав об ее удачном замужестве. Время изменило лишь фигуру маминой подруги, но в остальном она осталась прежней – такой же веселой, беззаботной пустышкой. И Арабелла очень скоро поняла, что за житейской мудростью крестной, о чем так любила говорить мама, не скрывалось ничего более существенного. Леди Бридлингтон читала все новинки прозы и поэзии, и хотя понимала лишь десятую часть того, что было написано в книгах, любила поболтать о прочитанном. Она знала всех лучших оперных певцов, а ее тайной любовью был балет. Она любила рассуждать о том, что на английской сцене нет равных Кину в роли Гамлета, хотя сама предпочитала этому серьезному спектаклю театральные фарсы. Она не могла напеть простейшую мелодию, но никогда не упускала возможности во время светского сезона побывать на концертах старинной музыки, а также раз в году с удовольствием посещала Королевскую академию и Сомерсет-хаус, где безошибочно узнавала знаменитых художников на их не менее знаменитых полотнах, хотя представление о живописи у нее было весьма примитивное, и хорошей картиной она могла назвать любой портрет или пейзаж, понравившийся ей особенным сходством с оригиналом.
Арабеллу немного шокировало то, что жизнь ее крестной состоит из одних удовольствий, а все ее мысли заняты лишь тем, как развлечь себя. Но было бы несправедливо назвать ее эгоисткой. У нее был добрый нрав, она любила видеть вокруг себя счастливые а значит веселые лица, поскольку терпеть не могла уныния. Она хорошо платила своим слугам и никогда не забывала поблагодарить их за сверхурочную работу, что случалось довольно часто. Они могли, например, целый час выгуливает под дождем ее лошадей по Бонд-стрит, пока она делала покупку или не ложиться спать до четырех-пяти утра, ожидая свою хозяйку, которая веселилась на очередном вечере. Она всегда радостью шла навстречу своим друзьям, если от нее это, конечно, не требовало чрезмерных усилий.
Леди Бридлингтон действительно с радостью встретила Арабеллу, поскольку приезд этой девушки сулил ей только приятное. Она знала, что поступила благородно, согласившись ввести в общество свою крестницу, хотя никогда подолгу не размышляла об этом. Только иногда, сидя в уединении в своей комнате она с удовлетворением думала о том, что в глазах своих друзе выглядит великодушным человеком. Она обожала совершат визиты, делать покупки, посещать разные зрелища, принимать гостей у себя дома, и никогда не скучала даже на ассамблеях. Конечно, как и все светские женщины, она осуждала страсть картам, но сама с удовольствием посещала игорные комнаты заводила новые знакомства, сплетничала, охотно принимал участие в играх.
Так что роль дамы, сопровождающей молодую девушку на балах, приемах, ассамблеях, военных парадах, запусках воздушных шаров и других светских мероприятиях, которые проводились во время лондонского сезона, как нельзя лучше подходил ей. В первый же вечер она долго рассказывала Арабелле о пред стоящих развлечениях и на следующий день, едва дождавшись пока уедет мисс Блэкбурн, вызвала свой экипаж и повезла Арабеллу по лучшим магазинам Лондона.
Эта поездка произвела на девушку огромное впечатление. Все крупнейшие магазины Харрогита казались ей теперь простыми лавочками. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы спокойно смотреть на изумительные товары, которые были выставлены в лондонских витринах. И только практичность, при сущая почти всем северянам, помогала ей устоять пере; бесчисленными соблазнами. А леди Бридлингтон, которая век жизнь жила в достатке и могла позволить себе сделать любую покупку, не понимала, почему Арабелла не хочет купить зеленую бархатную шляпку, украшенную перьями и кружевом, цена которой перекрывала стоимость всех ее шляпок, сшиты умелыми руками мамы и Софии. Леди Бридлингтон согласилась с тем, что это очень дорогая вещь. Но разве можно отказать себе в удовольствии купить то, что тебе так идет? Однако Арабелла стояла на своем, заявив, что у нее и так достаточно головных уборов. И еще она честно призналась, что должна экономить, поскольку папа и мама не смогут больше прислать ей денег. Леди Бридлингтон очень опечалилась, что такая хорошенькая девушка не сможет выгодно оттенить свои достоинства. В конце концов она так расстроилась, что купила ей ридикюль и букетик искусственных цветов. Она хотела еще подарить ей прекрасную шаль из нориджского шелка, но вещица эта стоила двадцать гиней. Цена, правда, была не слишком высокой, но леди Бридлингтон вспомнила, что у нее есть шаль получше этой, за которую она заплатила пятьдесят гиней. Ее можно одолжить Арабелле. Кроме того, предстояли расходы на бальное платье для девушки. И хотя можно было сэкономить, подыскав для нее что-то в своем гардеробе, леди Бридлингтон все-таки решила, что шаль достаточно дорогая. Потом оказалось, что и качество у нее неважное, в общем, это не та вещь, которую леди Бридлингтон хотелось бы подарить своей молодой крестнице. Они ушли из магазина без покупки, и Арабелла вздохнула с облегчением. Она, конечно, хотела бы получить эту шаль, но ввести крестную в такие расходы казалось ей немыслимым.