«Вот, наверное, что он имел в виду в начале допроса, когда говорил, что ему пытались свернуть мозги набекрень», — подумал Игорь Андреевич.
А задержанный продолжал:
— Отношения между разумными существами могут строиться только на универсальных принципах. Их-то впервые и поняли киники.
— Киникия — это, так сказать, дань тем древним грекам, чью философию вы проповедуете?
— Да. И не только её, но и дзен-буддизм.
— Но ведь это эклектика, — заметил Чикуров.
— Почему же? Сами подумайте: если есть, допустим, одни лишь бобы или овсянку, то этого недостаточно и даже вредно телу. Так и духу нашему необходимы разные верования.
— Раз уж вы заговорили о теле и духе, — сказал Игорь Андреевич, — употребление наркотиков убивает и то, и другое. А вы систематически травите ими своих киникийцев.
— Позвольте, позвольте! — запротестовал новоявленный проповедник. — Это не моя вина! Это беда! Она пришла к нам из вашей жизни!
— Ладно, вот вы говорите о равенстве, презрении к роскоши и так далее… Как же вы объясните ваши поездки на курорт? Я имею в виду — в Южноморск?.. Противоречие, Павел Кузьмич.
— Монтень как-то сказал: «Иногда я противоречу себе, но истине никогда не противоречу!» — Астахов снисходительно улыбнулся и неожиданно добавил: — В Южноморск я езжу не отдыхать, а работать. Да, да, во благо нашей Киникии.
— Разве игра в карты — работа? — съязвил следователь.
— Смотря как на это смотреть, — серьёзно произнёс Астахов. — К примеру, перекинуться в поезде в «девятку» или с женой сыграть в «дурачка»
— забава… А фокусы-покусы? Для кого-то тоже развлечение, а для профессионала, как, например, Акопяна, народного артиста СССР, — труд! И очень даже нелёгкий!.. Так и у меня в Южноморске. Не думайте, что мне приятно: ведь приходится иметь дело с нелучшими представителями рода человеческого!
— Что вы имеете в виду?
— Так ведь у кого приходится облегчать мошну? У тех, кто набил её преступным путём! Но для того, чтобы могла существовать наша коммуна, приходится идти на жертвы.
— А почему вы выбрали именно Южноморск? — спросил следователь.
— Южноморск — это размах! Взяточники и расхитители крупного масштаба! Да вы об этом не хуже меня знаете! Не какие-нибудь тушканчики, щипачи или шакалы [7] ! Там встречаются такие катраны [8] , где играют только на капусту [9] .
— Вы лично во что играете?
— Как правило, в стос, секу, терц, деберц [10] .
— А в буру, очко?
— Господь с вами, Игорь Андреевич! — впервые назвал следователя по имени-отчеству Астахов. — Бура и очко — сявские игры, для всякой мелюзги, из той, что ошивается возле гостиниц, в парках и кафе. Самое большее, на что они способны, это облапошить лоха [11] , прибывшего с Севера или Дальнего Востока… Знаете, как это делается? Заманивают какого-нибудь буровика из Тюмени или морячка в такси, следующее из аэропорта в город. Один из шулеров, которого шофёр берет по дороге, тоже представляется курортником, как правило моряком. Да ещё для пущего доверия надевает фуражку с крабом. По пути машина якобы ломается. «Моряк», чтобы скоротать время, предлагает сыграть в «тридцать одно» или «японское танго». Правила — проще пареной репы!.. Поначалу лоху дают выиграть. Он входит в азарт. Вот тут его и подлавливают!.. Но что для меня какая-нибудь тыща или полторы? Мне подавай лобовика [12] .
— Так ведь у лобовиков тоже мухлюют, — заметил Игорь Андреевич.
— Ещё ка-ак! — протянул Астахов. — Зеркальце в перстне, например, чтобы при сдаче видеть карту противника… Или сажают его спиной к зеркалу на стене. Называется «посадить фраера под фонарь».
— Слышал об этих приёмах, — сказал Чикуров. Ему интересно было узнать что-нибудь новенькое, авось пригодится в дальнейшей работе, поэтому он спросил: — А какие ещё есть?
— О, масса! — охотно рассказывал Астахов. — Один из способов — подсматривать карты из другой комнаты.
— Каким образом?
— На стену вешается ковёр, обычно цветной, пёстрый, а в нем — небольшая дырочка. В стене, конечно, тоже. Через неё «ассистент» подсматривает карты и при помощи определённых знаков сообщает играющему напарнику.
Следователь вдруг вспомнил странную причуду Скворцова-Шанявского, о которой сообщила хозяйка флигеля Александропулос, где квартировал покойный: он тоже вешал ковёр на пустой дверной проем!
«Если не для шулерства, тогда для чего же ещё?» — подумал Чикуров.
Астахов тем временем продолжал:
— Насчёт подсматривания иной раз такую изобретательность проявляют, что только диву даёшься! При помощи системы зеркал, из-под пола, с дерева за окном…
— Я слышал, что карты метят, — сказал Игорь Андреевич.
— Совершенно верно! Но главное не пометить, а как добиться того, чтобы во время игры на столе была именно тобой помеченная колода… К чему только не прибегают! Внедряют, так сказать, свои колоды в ближайших магазинах, предлагают купить у якобы незнакомых лиц, а на самом деле это подставные люди, и так далее, и тому подобное… В прошлом году в Сухуми состоялся, как говорится, матч века. Это была «коррида»!
Игорь Андреевич знал этот термин: в «корриде» встречались игроки с самыми высокими ставками.
— Представляете, с одной стороны, Копчёный — король стоса и деберца! Гремел по всему Черноморскому побережью! Да что побережье — его знали в Москве, Ленинграде и других городах, где самые фешенебельные катраны!.. А с другой — некто Маэстро! До этого мало кто о нем слышал… Так вот, «коррида» шла месяц! И Копчёный проиграл… Как вы думаете, сколько?
— Гадать не хочу.
— Четырнадцать миллионов!
— Да ну?! — все-таки поразился Чикуров.
— Факт. Копчёный проиграл все деньги, которые выиграл за всю свою жизнь!
— Как же это удалось Маэстро? — полюбопытствовал Чикуров.
— Выяснилось, что он готовился к этой «корриде» целый год. Представляете, меченные им колоды были не только в Сухуми и близлежащих городах, но по всему берегу Чёрного моря — от Батуми до Крыма! Везде! В киосках, в магазинах, на базарах, у цыган и так далее!
— Ну а вы сами часто выигрываете?
— Я, Игорь Андреевич, ас! Проигрыш для меня — вещь чрезвычайная. Огромный опыт, интуиция, математические способности. Знаете такую — теорию игр? Её разработали ещё в начале века математики Борель и Нейман. Так вот, согласно этой теории я всегда выбираю самый оптимальный вариант игры.