– Дорогой мой Джек… нет, нет… лежи тихо!
– Лежать тихо? – вскричал милорд, спуская ноги на пол. – И не подумаю! Я хорошо себя чувствую! Просто немножко кружится голова. Как ты здесь появился? Кажется, это ты отбил мою шпагу? Да? Вечно лезешь не туда, как щенок! Дай-ка на минутку руку, я обопрусь на нее!
– Но почему вы хотите встать? – проговорил нежный молящий голос у него над ухом.
– Чтобы заключить вас в свои объятия, любимая, – ответил он и подкрепил свои слова делом.
Затем обводя взглядом комнату, он увидел у окна бурно спорящих группу людей: Эндрю громогласно возмущался, Трейси был хладнокровно саркастичен, а О'Хара – в ярости.
– Черт побери! – воскликнул милорд. – Откуда они все повыскакивали?
– Не знаю, – засмеялась Диана, – сэр Майлз приехал несколько минут назад, а… а тот, другой джентльмен с мистером Карстерзом.
– А-а, постойте, постойте, я вспоминаю его… это Эндрю, да, Дик? Ну и ну! Как он вырос! Но из-за чего они все так злятся? Майлз! Майлз, я тебе говорю!
О'Хара удивленно обернулся.
– Ого! Ты уже поднялся, – он подошел к Джеку. – Тогда сядь!
– Раз ты так настаиваешь, я сяду. Откуда ты здесь взялся?
О'Хара обошел диван, чтобы положить подушку под раненое плечо, облокотился на спинку дивана и со смехом поглядел вниз.
– Я прискакал, ей-богу!
– Но откуда ты узнал? Где…
– Все из-за этого юного негодника Дэвида, – сказал он. – Молли всю дорогу к Фрейзерам беспокоилась и ерзала, клялась, что ребенок будет заброшен и что-то еще… Короче не пробыли мы в гостях и часа, как она вскакивает и заявляет, что дома что-то случилось. Ничто не могло ее успокоить, и мне оставалось только отвезти ее домой. Мы вернулись как раз тогда, когда Боули приготовился уезжать. Он рассказал всю историю и, конечно, в мгновение ока я велел оседлать Голубого Питера и тут же поскакал. Но где-то я не там сворачивал, да и у конь меня не молния, так что я только сейчас явился.
– Ты приехал не намного позже меня, – сказал Джек. – Я целых полчаса бродил снаружи, пытаясь найти дыру в изгороди, чтобы Дженни смогла пройти. Она сейчас в сарае на дальней стороне лужайки перед домом, покрытая моим плащом. И, клянусь, она, наверняка, хочет пить.
– Я присмотрю за этим, – пообещал О'Хара.
Эндрю подошел к ним и неловко поклонился милорду, слегка запинаясь. Карстерз протянул ему руку.
– Господи, Эндрю! Я едва узнал тебя!
После мгновенного колебания, Эндрю взял протянутую руку и смеясь что-то ответил. Но его колебание, каким бы кратким оно ни было, не осталось незамеченным.
– Я… прошу прощения. Я совсем забыл, – сухо проговорил Джон, Покрасневший Эндрю сел рядом с ним.
– О, чепуха, Джек! Я просто неуклюжий болван, и вовсе ничего не имел ввиду.
Ричард сделал шаг вперед и оказался под светом всех свечей.
– Если вы все послушаете меня одну минуту, я буду вам очень обязан, – ровным голосом начал он.
Лорд Джон дернулся вперед.
– Дик! – предостерегающе закричал он и кинулся было к нему, но сдерживающая рука О'Хары поволокла его обратно.
– А ну, полегче! – прорычал Майлз. – Пусть говорит!
– Придержи язык, О'Хара! Дик, подожди минутку! Я хочу с тобой поговорить!
Ричард даже не взглянул на нею.
– Я собираюсь рассказать вам то. что следовало рассказать… семь лет тому назад.
– Я запрещаю тебе это, раз и навсегда! – рявкнул милорд, стараясь высвободиться из рук О'Хары.
Майлз склонился над ним.
– Слушай, мой мальчик, если ты сейчас не замолчишь, я сам заткну тебе рог! Вот и все!
Милорд разразился проклятьями.
Диана нежно положила руку ему на плечо.
– Пожалуйста, Джон! Пожалуйста, помолчи! Почему мистер Карстерз не должен говорить?
– Ты не знаешь, что он делает! – бесился Джек:
– По правде говоря, мисс Боули, и сэр Майлз, и Эндрю совершенно так же в полном неведении, – протянул герцог. – Может, мне рассказать эту историю, а, Ричард?
– Благодарю, я не нуждаюсь в вашей помощи, – последовал холодный отказ. – Но тебя, Джон, я должен попросить помолчать.
– Не буду! Ты не должен…
– Хватит, – решил О'Хара и положил свою безжалостную руку ему на рот. – Продолжайте, Карстерз.
– Чтобы мисс Боули поняла в чем дело, я начну с того, что семь лет тому назад мы с братом отправились на карточный вечер. Я смошенничал в карты. Он взял на себя вину. И нес ее все это время, потому что я был слишком большим трусом, чтобы в этом признаться. Вот и все, что я хотел сказать.
– И для этого вы хотели видеть меня у себя в пятницу? – требовательно спросил О'Хара.
Ричард мрачно кивнул.
– Да, я собирался всем рассказать об этом.
– Хм, я рад, что вы решили, наконец, стать мужчиной.
С яростным проклятьем Джек вырвался и обернулся к другу.
– Ты слишком много на себя берешь, О'Хара!
Шатаясь, он поднялся с дивана и подошел к Ричарду.
– Дик рассказал многое, но не все. Никто из вас не знает причин, по которым мы оба так поступили. Но вы достаточно хорошо его знаете, чтобы понять, что только очень серьезная вещь могла побудить его разрешить мне взять вину на себя. Если кто-то хочет еще что-нибудь сказать по этому поводу, пусть скажет об этом мне… здесь и сейчас! – угрожающе сверкающим взглядом он обвел присутствующих, остановив его на мгновение на непреклонном лице О'Хара. Затем обернулся и протянул руку брату со своей особой трепетной улыбкой.
– Неужели ты еще можешь со мной разговаривать? – пробормотал Ричард, отворачиваясь.
– Господи, Дик, не будь таким глупым! – он схватил его ускользающую руку. – Ты бы сделал для меня то же самое!
Эндрю двинулся вперед.
– Ладно! Не вижу смысла вытаскивать на свет эти старые счеты! В конце концов, не все ли равно? Это кончено и похоронено. Вот вам моя рука, Дик! Бог мой! Не могу же я повернуться спиной к человеку, за счет которого я жил все эти годы! – он неудержимо расхохотался и пожал Ричарду руку.
Глаза милорда умоляюще остановились на О'Харе. Ирландец неохотно подошел к ним.
– Будет только справедливо сказать вам, Ричард, что я не согласен с Эндрю. Однако, не отрицаю, что теперь думаю о вас гораздо лучше, чем думал… в течение семи лет.
Ричард жадно посмотрел на него.
– Вы не могли поверить, что он виноват?
О'Хара рассмеялся.
– Едва ли.
– Вы знали, что это я?