Полицейские уводят Жюля; в дверях он шлет матери последний привет.
Комната Памелы.
Памела, Жиро и г-жа Жиро.
Г-жа Жиро вяжет; Памела стоит около нее; дядюшка Жиро работает за столом слева.
Г-жа Жиро. Как бы то ни было, дочка, а, не в упрек тебе будь сказано, ты причиною всего, что с нами приключилось.
Жиро. Да, прости господи, это верно. Мы переехали в Париж потому, что в деревне портновским ремеслом не проживешь, а для тебя, нашей Памелы, такой маленькой, такой славненькой, нам хотелось что-нибудь получше, вот мы и решили: «Ну, что ж, в городе мы с женою наймемся куда-нибудь, я буду сверх того еще прирабатывать, и наша девочка ни в чем нуждаться не будет: она у нас умница, труженица, красавица, и мы ей подыщем хорошего мужа».
Памела. Папенька!
Г-жа Жиро. И уж полдела было сделано.
Жиро. Еще бы! У нас было приличное место; ты делала цветы, ни дать ни взять — садовник... А насчет замужества, что ж, Жозеф Бине, наш сосед, чем не муж?
Г-жа Жиро. А что получилось? В доме вышел такой скандал, что хозяин рассчитал нас и во всем околотке только об нас и судачат, а всему причиной, что этого молодого барина задержали у тебя.
Памела. Ах, боже, ну не все ли равно, ведь на самом деле я ни в чем не виновата!
Жиро. Это-то мы знаем! Да если бы ты была виновата, разве мы остались бы тут, с тобой? Разве я стал бы по-прежнему целовать тебя? Что ни говори, Памела, а отец с матерью — это все. И пусть даже весь свет будет против девушки, лишь бы она могла смотреть в глаза родителям не краснея, — больше и желать нечего.
Те же и Жозеф.
Г-жа Жиро. Вот как! Жозеф Бине.
Памела. Господин Бине, что вам угодно? Если бы не вы, если бы не ваша болтовня, господина Жюля не нашли бы здесь. Оставьте меня...
Жозеф. Я пришел поговорить с вами о нем.
Памела. О нем?! Правда? Так что же, Жозеф?
Жозеф. Вот теперь вы меня не гоните! Я виделся с адвокатом господина Жюля и предложил ему все свои сбережения, чтобы он его спас.
Памела. Правда?
Жозеф. Да. Если его всего-навсего вышлют, вы будете довольны?
Памела. Ах, вы такой добрый, такой хороший, Жозеф. И я вижу, вы меня любите! Отныне мы друзья!
Жозеф (в сторону). Надеюсь!
Стук в заднюю дверь.
Те же, де Верби и г-жа дю Брокар.
Г-жа Жиро (отворяет дверь). Кто-то идет.
Жиро. Какой-то господин с барыней.
Жозеф. Что это такое?
Памела встает, делает шаг к де Верби, тот ей кланяется.
Г-жа дю Брокар. Мадмуазель Памела Жиро?
Памела. Я самая, сударыня.
Де Верби. Простите, что мы явились к вам без предупреждения.
Памела. Это ничего. Но чем я обязана...
Г-жа дю Брокар. А вы, почтенные, — ее родители?
Г-жа Жиро. Родители, сударыня.
Жозеф (в сторону). Просто «почтенными» называет. Видно, важная птица!
Памела. Не угодно ли вам присесть?
Г-жа Жиро подает стулья.
Жозеф (обращается к Жиро). Смотрите, у него орден; это люди знатные.
Жиро (оглядывает пришедших). Пожалуй, что и так.
Г-жа дю Брокар. Я тетка господина Жюля Руссо.
Памела. Вы, сударыня? А вы уж не отец ли?
Г-жа дю Брокар. Это друг их семьи. Мы пришли просить мадемуазель об одной услуге. (Смотрит на Жозефа; видно, что его присутствие смущает ее. Обращается к Памеле, указывая на Жозефа.) Ваш брат?
Жиро. Нет, сударыня, это сосед.
Г-жа дю Брокар (Памеле). Удалите его!
Жозеф (в сторону). Удалите его! Вот как! Не понимаю, в чем тут дело, однако...
Памела делает ему знак удалиться.
Жиро (Жозефу). Ну, ступай, ступай! Видно, дело секретное.
Жозеф. Ладно, ладно, ухожу! (Уходит.)
Те же, кроме Жозефа.
Г-жа дю Брокар. Вы знакомы с моим племянником. Я не упрекаю вас за это... одни только ваши родители вправе...
Г-жа Жиро. Да ей, слава богу, не в чем виниться.
Жиро. Племянничек ваш виноват в том, что об ней разное болтают... Но она-то ни в чем не повинна.
Де Верби (прерывая его). Охотно верю... Ну, а что, если нам надо, чтобы она была повинна?
Памела. Что вы хотите сказать, сударь?
Жиро и г-жа Жиро. Ну и ну!
Г-жа дю Брокар (подхватывая мысль де Верби). Да, если бы ради спасения жизни несчастного юноши...
Де Верби. ...пришлось бы заявить, что Жюль Руссо провел большую часть ночи на двадцать четвертое августа здесь, у вас?
Памела. О сударь!
Де Верби (к Жиро и его жене). Если бы вам пришлось дать показания, порочащие вашу дочь, и подтвердить, что это правда?
Г-жа Жиро. Ни за что я этого не скажу.
Жиро. Позорить мою дочь! Сударь, я уже пережил все несчастья, какие только возможны! Я был портным и стал ничем... привратником стал. Но я был и остался отцом. Дочь моя — сокровище наше, наше последнее утешение, а вы хотите, чтобы мы сами опозорили ее!
Г-жа дю Брокар. Выслушайте меня, сударь.
Жиро. Нет, сударыня... дочь моя — это надежда нашей старости.
Памела. Папенька, успокойтесь, прошу вас.
Г-жа Жиро. Слушай, Жиро. Дай же сказать господам.
Г-жа дю Брокар. Безутешное семейство умоляет вас о помощи.
Памела (в сторону). Бедный Жюль!
Де Верби (шепотом Памеле). Его судьба в ваших руках.
Г-жа Жиро. Мы не злые, не думайте. Мы понимаем, что такое родительские чувства, мать в отчаянии... но то, что вы требуете, невозможно.
Памела подносит к глазам платок.
Жиро. Ну вот, она плачет.