— Твиллс любил этот город, — внезапно сказал он. — Он собирался вернуться сюда и осуществить все свои мечты. Он еще думал об этом. Вам не показалось странным, — вдруг спросил он меня, — что он не попытался спасти себя? Он почувствовал, что отравлен, и у него еще было время что-то сделать. Но он промедлил. Он был слишком утомлен тяготами жизни. Ему уже было все равно. Все слышали смех Твиллса. Он лежал в своей полосатой пижаме, ждал смерти и смеялся над судьбой.
Медленно мы вышли на обсаженную деревьями улицу, а перед глазами у нас был тот странный мрачный дом. Дирижер махнул своей палочкой, и над столами грянули звуки вальса, перекрывая звон кружек и гул голосов.